"Михаил Кураев. Жребий N 241" - читать интересную книгу автора

отправился в Томск, где нужда в грамотных студентах была острей, чем желание

угодить церковным властям.

Не имея достаточной зимней одежды, дед в Томске отморозил правое ухо, когда шел

на вечеринку, неся в руках скрипку. Он перекладывал инструмент из руки в руку,

прикрывая свободной рукой изъедаемое морозом ухо; стужа оказалась проворней

деда, и ухо пришлось спасать. Это все, что сегодня известно о пребывании деда в

Томске. Впрочем, дед надолго сохранил доброе чувство к Томску и почитал именно

Томск, а не Иркутск столицей Сибири.

Непрестанно хлопотавший о восстановлении справедливости дядя Володя, брат рано

умершего отца Николая Никандровича, добился-таки перевода деда из Томского

университета в университет Харьковский, также на медицинское отделение. Не

удовольствовался Владимир Иоакимович тем, что племянник стал обучаться в

Харькове. И здесь имел место первый и последний прямой контакт нашей фамилии с

главой царствующего дома. Дядя Володя, пройдя за три года, как и полагалось,

все круги бюрократических, юридических, чиновничье-идиотических оборонительных

линий, возведенных вокруг едва взошедшего на престол последнего русского царя,

писал на Высочайшее имя. Писал дядя Володя, надо думать, разумно и убедительно.

Помазанник, разумеется божий, всемилостивейше соблаговолил дозволить своему

подданному по сути-то дела воспользоваться законом, своим законным правом! Ни о

какой иной милости самодержца не просили. Но такова уж наша чудесная держава,

где и законом-то и правом можно пользоваться лишь как Высочайшим одолжением.

Навряд ли государь-император сознавал, что разрешая своему подданному, сыну

крестьянина Калужской губернии, Перемышьского уезда, села Желохова, обучаться

по выбору, хоть в Московском, а хоть и в Санкт-Петербургском университетах, он

не милость творит, а покрывает своим благоволением как раз беззаконие,