"Михаил Кураев. Жребий N 241" - читать интересную книгу автора

собственной неосторожности!" Если оно действительно так и было, зачем

кричать, восклицать-то зачем, вроде бы вздох сочувствия был уместней. Впрочем,

цари, может быть, и вздыхать умеют в восклицательном смысле.

Восклицательные знаки, очень редкие в ровном, как гудение мухи, тоне государева

дневника, быть может, найдут своего исследователя и тонкого ценителя. Здесь

много неожиданностей. "...у меня отчаянно трещала голова!" Но тут

же: "Здоровье Аликс, слава Богу, все укрепляется!" В день

нападения японцев опять же восклицание: "Весь день находился в

приподнятом настроении!" Вот после гибели крейсера

"Боярин", подорвавшегося на собственной мине, государь оставляет

редчайший и потому особенно ценный знак сочувствия неведомым ему людям:

"Все спаслись исключая 9 кочегар. Больно и тяжело!" А вот

"неудачный бой" в Цусимском проливе не повлечет столь же

эмоциональной записи.

А что же дед? Он знал, он все время помнил, куда и зачем едет, скачет,

несется... Знал и о том, что гибель в отчаянии-- предпочтительная для

русского воинства, с точки зрения начальства, форма воинского подвига. Мысль о

возможной конечной точке своего путешествия отодвигалась дорожными

впечатлениями и с решительным объяснением можно было не спешить. Но только до

поры до времени. 21 февраля дед подумал, что пора наступила.



г. Чита. 21 Февр. 1904.

Дорогая, милая голубка Кароля!

Пишу из г. Читы. Все мои спутники уговорили меня заехать в Читу, сделать здесь

остановку и справиться, где находится теперь мой полк. Я послушался и сделал