"Михаил Кураев. Жребий N 241" - читать интересную книгу автора

вступаю. Обещаю во всякое время помогать, по лучшему моему разумению,

прибегающим к моему пособию страждущим; свято хранить вверенные мне семейные

тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать

изучать врачебную науку и способствовать всеми своими силами ея процветанию,

сообщая ученому свету все, что открою. Обещаю не заниматься приготовлением и

продажею тайных средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам-врачам и

не оскорблять их личности; однако же, если бы того потребовала польза больного,

говорить правду прямо и без лицеприятия. В важных случаях обещаю прибегать к

советам врачей, более меня сведующих и опытных; когда же сам буду призван на

совещание, буду по совести отдавать справедливость их заслугам и стараниям.



Какой превосходный, серьезный и практический документ! Именно

"Обещание", а не предосудительная, с точки зрения искреннего

христианства, языческая "клятва". Отступление от

"клятвы"-- преступление, "клятвопреступник",

это уже и приговор и несмываемое пятно, что бы там ни бормотал в свое

оправдание отступник. Иное дело "Обещание", и отступившему от

него остается дорога к чести. В "Обещании" больше и доверия и

милосердия, оно обязывает без угрозы. Человечно, хорошо!

Закончив университет, дед пожелал работать у себя на родине, куда и был

приглашен в качестве фабричного врача на Ивановскую текстильную фабрику, где

уже почти десять лет к тому времени работал мастером Вильгельм Францевич,

будущий дедушкин тесть...

Быть может, дедушка и бабушка, Николай Никандрович и Кароля Васильевна, как на

русский манер стали звать Каролю-Марию-Юзефу, и были на небесах предназначены