"Андрей Кураев. Если Бог есть любовь..." - читать интересную книгу автора

Отсюда происходит коренное убеждение всего язычества (как древнего, так
и новейшего), что пути добра и зла нераздельны. Как природа не различает
созидание и разрушение, добро и зло, жизнь и смерть, свет и тень так и
людям, постигшим тайну вещей, не следует тратить время на эти иллюзорные
различения: Путь вверх и путь вниз один и тот же... Как вверху так и внизу.
Даосы выразили это убеждение, неизбежно присущее всякому натуралистическому
сознанию (то есть сознанию, не понявшему тайну надприродного, личного,
свободного и трансцендентного Божества) в своем знаменитом черно-белом
знаке, уверяющем, что не бывает добра без зла и зла без добра.
"Вернемся к вопросу о том, каково было отношение вселенной к египтянам:
дружественным, враждебным или безразличным. Как настроены по отношению к нам
другие люди: дружественно, враждебно или безразлично? Ответ таков:
специально никак не настроены, но заинтересованные в нас существа относятся
к нам дружественно или враждебно в зависимости от того, совпадают их
интересы с нашими или противоречат им; незаинтересованные существа относятся
к нам равнодушно. Дело сводится к тому, каковы интересы данной силы и каково
ее расположение к нам в данный момент. Солнце согревает и этим дает жизнь,
но оно же, сжигая, может уничтожить жизнь, или же, скрывшись, убить холодом.
Нил приносит жизнь, но необычно низкий или необычно высокий Нил несет
разрушение и смерть." И о каждом боге, даже самом симпатичном, какой-нибудь
миф все равно расскажет какую-нибудь гадость. Даже Гор - спаситель Осириса и
благодетель людей - однажды отрубает голову своей матери Изиде...
Если о каком-либо боге или герое языческих мифов и можно сказать, что
от него к людям направлена только любовь, то все же нельзя не заметить, что
это отнюдь не первенствующий член пантеона. Любовь есть частное и совсем
необязательное проявление сонма бессмертных в мире людей. В язычестве можно
найти бога, любящего людей, Но там нет Бога, о котором можно было бы
сказать, что Он (не он, но Он) любит людей.
Язычество Дальнего Востока имеет не более оснований, нежели язычество
Средиземноморья, сказать, что "Бог есть любовь". Высшее начало мироздания
здесь называется Дао. Дао это Закон. Он правит, но ничего не желает. Он всем
управляет, но не ставит никакой цели. Он проявляет себя в мире людей, но
люди для него не более чем предмет воздействия, или как говорит один
китайский текст, для вселенной человек, "если сравнить его с тьмой вещей,
похож на кончик волоска лошадиной шкуры" (Чжуан цзы, 17). И сколь странно
выглядело бы утверждение о том, что "третий закон Ньютона любит людей",
столь же странно выглядело бы и утверждение о том, что Дао любит людей.
Таблица умножения не испытывает любви к нам. И аналогично не стоит
приписывать это чувство всемирному закону Дао.
В языческом мышлении вообще вполне уместно убеждение, согласно которому
Бытие и Вселенная не столько любят человека, сколько болеют человеком. Если
человек преступает законы природы природа его просто устраняет, безмолвно и
бессострадательно стирая непослушный нарыв со своего спокойно-бесстрастном
теле, столь гармонично сочетающего процессы созидания и разрушения...
Кроме того, естественная философская логика требует подчеркнуть
Непостижимость Высшего бытия. Как и любая философия вне Откровения,
китайская мысль ищет очистить мышление о Дао от всех положительных
характеристик. И делает это, пожалуй, даже слишком настойчиво: эта
напряженная забота о том, чтобы оградить Высшее от усилий человеческого
познания и именования, мешает поставить другой вопрос: а точно ли Высшее