"Сергей Куприянов. Хумор" - читать интересную книгу автора

как в том случае, сто грамм наливали.
Словом, по возвращении в купе я был несколько на взводе, что,
естественно, не могло встретить одобрения со стороны немолодых военных,
совсем недавно делившихся с молодежью своим боевым опытом, так сказать,
наставлявших. Ну и задули в ту же дуду, только уже в мой адрес. Стали
вставлять-наставлять. Это, в свою очередь, не могло найти одобрения уже с
моей стороны.
Решение, принятое мной, было по-военному четким и однозначным. Из купе
надо уходить, а возвращаться тогда, когда наши попутчики улягутся спать.
Поторчав некоторое время в тамбуре и накурившись до одури, мы с братцем
проводницы, которого я на правах старшего товарища взялся опекать,
отправились привычным маршрутом. Рассуждали мы, наверное, так: много пить не
будем, так, возьмем что-нибудь, посидим, потянем время, а по закрытию
заведения вернемся обратно.
В общем-то, план был неплохой, но я не учел того самого гражданского
фактора, а еще матросов.
В моей памяти не сохранилось, сколько и чего мы выпили. Наверное, не
так уж и много, но для организма, непривычного к алкоголю, доза показалась
чрезмерной, так что до купе меня уже буквально несли упомянутые выше
матросы. Помню, что они мне пеняли в связи с этим на мою тельняшку, которую
я носил под формой для тепла. Мол, пить не умеешь, а тельник одел. Наверное,
им это было обидно, хотя и не могу исключить, что они просто завидовали
моему тогдашнему беззаботному состоянию.
Надо сказать, что мои и солдата места были на верхних полках, чем я
среди ночи не замедлил воспользоваться, как из шланга окатив спавших подо
мной военных всем тем, что находилось в моем желудке.
Сам я ничего этого не помнил, наутро мне рассказывала проводница, как
она меняла белье и вообще всячески старалась уладить нешуточный конфликт.
Само собой, что заботилась она не обо мне, а о брате, у которого из-за этого
могли возникнуть немалые неприятности. Впрочем, и у меня тоже, ведь я все
еще считался военным, и меня еще как могли закатать на губу суток эдак на
десять. О чем, кстати, ветераны говорили мне открытым текстом и совершенно
серьезно. Прямо-таки обещали.
Но и это еще не все.
Очнувшись наутро, я не обнаружил не только своего ремня, без чего на
улицах столицы появляться солдату просто невозможно, но и всех своих
документов. То есть по всему я больше всего был похож на дезертира, а не на
заслуженного дембеля Советской Армии. В полном смысле человек без паспорта.
Положение отчаянное, усугубляющееся тем, что среди документов имелся билет
кандидата в члены КПСС, потеря которого могла мне обойтись ох как дорого,
дороже даже потери военного билета.
Через проводницу я, движимый беспросветным отчаянием и мучаемый
жестоким похмельем, предпринял ряд действий. В поезде начались поиски моих
документов, тем более что прошел слух, что у бригадира поездной бригады,
который сейчас спит, будто бы есть какой-то военный билет, не исключено, что
мой. Нашел и матросов, волокших меня накануне, но они были не в курсе судьбы
моих бумаг. А тут еще старики-вояки требуют мой военный билет вроде как в
залог до того, как сдадут меня патрулю на ближайшей станции. А его нет у
меня, вот смотрите - пустые карманы!
И еще я предпринял попытку сменить купе, дабы скрыться с глаз