"Сергей Куприянов. Хумор" - читать интересную книгу автора

ничего. Нет в бачке воды. Он к крану - пусто. Как позже выяснилось, в этот
день воду в доме отключили из-за ремонта. И в этот момент по рации сообщают,
что дамочка вышла из салона и садится в такси, так что ходу ей до квартиры
считанные минуты. Хуже того - и Фридман обозначился на горизонте. То есть
рвать надо из поганой хаты самым спешным образом, что опера и сделали, успев
поставить пару "жучков" для внутреннего контроля.
Чуть позже они стали свидетелями, точнее, слушателями страшного
скандала на тему "Кто насрал?!". Просто страшного. Дело в том, что старший
лейтенант Грач навалил в импортный фаянс не просто кучу, а настоящую
пирамиду, как на грех, увенчанную сливовой косточкой. Как будто нарочно.
Вызывающе.
Итогов было два. С любовницей Гриша Фридман расстался с жутким
скандалом, а чуть позже через микрофоны скрытого прослушивания удалось
установить, у кого он хранил свою кассу. И все потому, что он засуетился,
обнаружив в своем унитазе выдавленную из офицерской плоти косточку.
А какая мораль? Да какая может быть в офицерской косточке какая-то уж
особая мораль! На другие-то пирамиды люди со всего света ездят смотреть, а
тут, считай, один Фридман и видел, в результате чего сел в тюрьму. Теперь,
наверное, он бизнесмен.

ГОСПОДА ОФИЦЕРЫ.

Есть в моей биографии эпизод, когда я был офицером. Нет, без дураков,
все по правде - погоны с одним просветом, портупея, пистолет в кобуре, утром
подъем, вечером отбой, раздолбаистые солдаты и - куда без них! - командиры.
А все вместе это называлось военными сборами. Представьте себе сотни четыре
гражданских, которых оторвали от жен и пивбаров, нацепив на них военную
форму.
Разместили нас в чистом поле, заставив полтора месяца жить в палатках.
Оно, конечно, лето, среднерусская природа, в ста метрах кладбище, до других
примет цивилизации, в том числе винных магазинов, далеко, так что радости
мало. Надо сказать, что должность мне досталась не самая, так сказать,
героическая - замполит. Если по-старому, то политрук. От всех политруков, с
которыми меня сводила жизнь, у меня остались не самые лучшие воспоминания,
так что сами понимаете, как я себя чувствовал, оказавшись в этой роли. И
надо ж такому случиться, что в тот период я не пил. В смысле совсем, ни
капли. Не потому, что зашился или еще что-то в этом роде, хотя происходило
это не совсем по моей воле, а по медицинским показаниям. Так что в те
немногие моменты, когда в нашей офицерской палатке появлялось спиртное, я не
мог вместе со всеми снять стресс и расслабиться, как то издавна водится у
господ офицеров. То есть в этом смысле я не грешил, чему, впрочем, не особо
радовался, но как-то так получилось, что залетал я чаще других и,
соответственно, чаще же попадал в наряд. Хотя не исключено, что попадал я
туда по причине своей полной ненужности боевому подразделению.
Вообще-то попал я туда по чистому недоразумению. Сначала, когда в
военкомате меня известили о присвоении мне первого офицерского звания, то
долго не могли решить, какую воинскую работу мне можно доверить, и, что-то
там прикинув, записали меня в политработники, коли уж ни на что, надобное
Советской Армии, я не способен. А поскольку во время прохождения срочной
службы я служил в части, по соображениям сугубой секретности отнесенной к