"Сергей Куприянов. Маги нашего города " - читать интересную книгу автора

столбиком, на стихотворный манер, выведены слова на одном из древневосточных
языков. Скорее всего, охранные заклятия из тех, что сейчас практически не
применяются.
- А это что?! - рявкнул директор.
- Что?
- Вот! Смотри!
Павел подался вперед, пригляделся и увидел. Между страницами желтела
полуэфирная вязь старославянского текста:
Что завоевано - наше, что порвалось - наше.
Я наступил на всех сопротивляющихся, на скупцов.
Это сказал Стрибог, и Хорец сказал это:
Пусть Пушан поместит...
Дальше было не разобрать, текст словно подтаял от времени, но Павлу не
надо было читать его до конца, чтобы узнать старинное славянское заклинание.
Сам он его давно не произносил в полной форме, используя готовую матрицу,
наработанную им за годы.
- Откуда это?
- А ты догадайся, - издевательски посоветовал Горнин.
Павел тупо смотрел на текст, зажатый грифоном и древними заклятиями, и
ничего не понимал.
Из их команды, наверное, только он один по привычке пользуется
старинными текстами, просто с годами это вошло у него в привычку, так что
порой он даже сам не отдает себе отчета, каким именно текстом
воспользовался. Когда-то, еще в школе, он почти случайно заинтересовался
старославянскими обычаями и обрядами. Он элементарно заболел, лежал дома и
от нечего делать взялся листать книгу, обнаруженную в небогатой родительской
библиотеке. Они никогда не интересовались подобными вещами, но в их времена
был жуткий книжный дефицит, многие книги покупались не по принципу нужности,
а по степени дефицитности, потому что хорошую книгу всегда можно было
обменять на другую, более интересную, а то и продать по хорошей цене. Но,
видимо, из-за того, что его родители не имели соответствующей
предпринимательской жилки, этот фолиант так и остался стоять в книжном шкафу
до того момента, когда на него наткнулся гриппующий Пашка лет десяти от роду
или около того.
Сейчас старославянскими заговорами почти не пользуются. Они труднее в
практике, их нужно долго заучивать, да и новые разработки куда как
эффективнее и проще в применении. Разница между ними даже больше, чем между
первым фонографом Эдисона и современным цифровым диктофоном, помещающимся в
заколке для волос. При огромной разнице в качестве записи и воспроизведения
объем записанной и хранимой информации делает эти два прибора просто
несопоставимыми.
Но есть и другое отличие. Если хранимую в электронной памяти информацию
можно стереть достаточно мощным кратковременным электромагнитным импульсом,
причем не у одного, а сразу у всех устройств, попавших в зону действия, то
эдисоновскую запись возможно стереть лишь механическим ну или термическим
путем. То есть либо сломать, либо сжечь. Тоже, понимаете ли, разница.
Очевидно, что это заклятие, кстати называющееся "На добро", имело
какое-то отношение к сегодняшнему происшествию, но какое именно, Павел
уяснить себе не мог. Клетки он запечатывал двумя другими, "Против сглаза
дурного" и "От вора". Это точно, это он прекрасно помнит. Тогда откуда это?