"Владимир Кунин. Шалаш" - читать интересную книгу автора Будто две маленькие собачонки, Вовка и Гургенчик молниеносно юркнули в
"ленинский" шалаш. На мгновение наступила тишина, затем там внутри кто-то ойкнул, послышалась суетливая возня, из шалаша полетели скомканные обрывки газет, ссохшиеся ивовые веточки, и тут же на свет Божий вынырнули две мальчишечьи головы. Они были поразительно похожи на двух небольших песиков, наполовину высунувшихся из конуры. Лежа по пояс в шалаше, они опирались на выпрямленные руки, словно щенки на передние лапы, в их глазах был ужас, на мордочках растерянность, граничащая с трагическим потрясением... - Папочка-а-а... - срывающимся голосом в панике прокричал Вовка. - Папочка!!! Там... Там!.. Там НАКАКАНО!!! * * * Я был жесток с ними, как царь Ирод! Я раздел их Догола, загнал в холодную воду Разлива, залез туда сам и добрых полчаса отмывал от дерьма этих двух верных ленинцев губкой, которой обычно протирал стекла у своей "Победы". Когда юные ленинцы стали сизо-голубого цвета от холода и перестали исторгать запах загаженного вокзального сортира с несмытыми горшками, я насухо растер их старой автомобильной ветошью, завел двигатель, врубил на полную мощность обогреватель, завернул ленинцев в брезентовый чехол, которым изредка покрывал свою "Победу", и запихнул их в машину - отогреваться. А сам обработке пришлось подвергнуть и обувь моих славных октябрят, так удачно побывавших в убежище вождя революции. Потом я расстелил на горячем капоте нашей "Победы" все их бельишко, зашел в кусты, отжал собственные трусы и надел брюки прямо на голое тело. Когда шмоточки подсохли, я побросал их в машину, сел за руль, и мы покатили по Приморскому шоссе домой, в Ленинград. Упакованные в брезент ленинцы сидели позади меня и вели себя тихо, как две обгадившиеся мышки. Только изредка я слышал из-за спинки своего сиденья шепот то одного, то другого. Вовка настаивал на том, что ЭТО сделал сам хозяин шалаша, а разумный Гургенчик резонно возражал, утверждая, что тогда ЭТО было бы засохшим. Может быть, даже окаменевшим. А ОНО было совсем свежим... И вообще, что они теперь скажут Марине Васильевне?.. Мне это было тоже достаточно интересно, но я решил не вмешиваться. В конце концов, это их дело. Но вот что забавно: казалось бы, историйка, не имеющая никакого отношения к естественным половым устремлениям молодого, здорового тридцатипятилетнего мужика. А вот поди ж ты - из-за этой поездки в Разлив Марина Васильевна для меня разом утратила свою сексуальную привлекательность, и мне напрочь расхотелось когда-либо увидеть ее в собственной койке. Странно, правда? Казалось бы - никакой связи... |
|
|