"Владимир Кунин. Шалаш" - читать интересную книгу автора

Будто две маленькие собачонки, Вовка и Гургенчик молниеносно юркнули в
"ленинский" шалаш.
На мгновение наступила тишина, затем там внутри кто-то ойкнул,
послышалась суетливая возня, из шалаша полетели скомканные обрывки газет,
ссохшиеся ивовые веточки, и тут же на свет Божий вынырнули две мальчишечьи
головы.
Они были поразительно похожи на двух небольших песиков, наполовину
высунувшихся из конуры. Лежа по пояс в шалаше, они опирались на выпрямленные
руки, словно щенки на передние лапы, в их глазах был ужас, на мордочках
растерянность, граничащая с трагическим потрясением...
- Папочка-а-а... - срывающимся голосом в панике прокричал Вовка. -
Папочка!!! Там... Там!.. Там НАКАКАНО!!!

* * *

Я был жесток с ними, как царь Ирод!
Я раздел их Догола, загнал в холодную воду Разлива, залез туда сам и
добрых полчаса отмывал от дерьма этих двух верных ленинцев губкой, которой
обычно протирал стекла у своей "Победы".
Когда юные ленинцы стали сизо-голубого цвета от холода и перестали
исторгать запах загаженного вокзального сортира с несмытыми горшками, я
насухо растер их старой автомобильной ветошью, завел двигатель, врубил на
полную мощность обогреватель, завернул ленинцев в брезентовый чехол, которым
изредка покрывал свою "Победу", и запихнул их в машину - отогреваться. А сам
взялся стирать их штанишки, трусики, майку и рубашку. Мощной санитарной
обработке пришлось подвергнуть и обувь моих славных октябрят, так удачно
побывавших в убежище вождя революции.
Потом я расстелил на горячем капоте нашей "Победы" все их бельишко,
зашел в кусты, отжал собственные трусы и надел брюки прямо на голое тело.
Когда шмоточки подсохли, я побросал их в машину, сел за руль, и мы
покатили по Приморскому шоссе домой, в Ленинград.
Упакованные в брезент ленинцы сидели позади меня и вели себя тихо, как
две обгадившиеся мышки. Только изредка я слышал из-за спинки своего сиденья
шепот то одного, то другого. Вовка настаивал на том, что ЭТО сделал сам
хозяин шалаша, а разумный Гургенчик резонно возражал, утверждая, что тогда
ЭТО было бы засохшим. Может быть, даже окаменевшим. А ОНО было совсем
свежим...
И вообще, что они теперь скажут Марине Васильевне?..
Мне это было тоже достаточно интересно, но я решил не вмешиваться. В
конце концов, это их дело.
Но вот что забавно: казалось бы, историйка, не имеющая никакого
отношения к естественным половым устремлениям молодого, здорового
тридцатипятилетнего мужика. А вот поди ж ты - из-за этой поездки в Разлив
Марина Васильевна для меня разом утратила свою сексуальную
привлекательность, и мне напрочь расхотелось когда-либо увидеть ее в
собственной койке.
Странно, правда? Казалось бы - никакой связи...