"Владимир Кунин. Воздухоплаватель " - читать интересную книгу автора

тут же мягко продолжил: - Ну, да слава Господу, нынче по всему Югу склады
мануфактурные оптовые, магазины, служащих одних сот несколько наберется. Все
для них, для наследничков, для деточек наших. - Дмитрий Тимофеевич почти
ласково посмотрел на своих племянников. - Чтоб они, не в пример нам, ручки
не утруждая, могли б с мильёнами обращаться. Потому как жить надо для
будущего. А будущее - это детки наши любезные...
Анна Ивановна приняла последнюю фразу за чистую монету и снова со
святой материнской любовью гордо оглядела своих толстых деток, младшему из
которых было лет тридцать.
- Дядя... - недовольно начал старший, Николай Васильевич.
Дмитрий Тимофеевич мгновенно вскинул на него глаза и с улыбкой
удивленно спросил:
- Ты никак сказать чего хотел?
- Да нет... - смешался Николай Васильевич.
- Ну, вот и хорошо, - процедил Дмитрий Тимофеевич. - А ты кушай, Иван
Михайлович, кушай. А может, все-таки примешь стопочку?
- Не обижайтесь, Дмитрий Тимофеевич, зарок дал...
- И ладно. И ладно. Дал слово - держись. Я ведь к чему тебе все это
рассказываю? А к тому, что большое ты дело задумал, интересное. Новое дело.
И кому, как не тебе, за такие дела браться? Им, что ли? - И Дмитрий
Тимофеевич показал на племянников.
Младший, Иван Васильевич, глуповато хохотнул:
- Он, дядя, своей фигурой аэроплан раздавит!
- Для этого дела по меньшей мере инженером быть надо, - язвительно
улыбнулся Анатолий Васильевич.
- Я слышал, Иван Михайлович, что ты и грамоте не обучен, - прищурился
Николай Васильевич.
Заикин мрачно ответил:
- Грамоте и вправду не обучен. Александр Иванович Куприн, дай Бог ему
здоровья, расписываться научил, а боле времени не было. Зато желание стать
авиатором имею огромадное.
- Иван Михайлович! - всплеснула руками добрейшая Анна Ивановна. -
Неужто вы и в самом деле собираетесь учиться авиаторскому делу?
- В самом деле, матушка Анна Ивановна.
Братья Пташниковы весело захохотали.
Заикин нахмурился, а Дмитрий Тимофеевич успокаивающе похлопал Ивана
Михайловича ладонью по обшлагу сюртука, дал отсмеяться племянникам и только
после этого весело сказал:
- Ты уж прости, Иван Михайлович, племянников моих. Они мальчонки
веселые, безобидные. Головкой, может, малость слабоваты, ну так это все от
трудов праведных. Шутка ли дело - нагрузка на организмы их нежные какая!
Ночью с шансонетками, днем отсыпаются. Встанут, покушают, да опять на
боковую. Вот автомобиль купили - совсем, бедняги, замотались: то на бега, то
в цирк, то в театр, ну а потом уж опять по ресторанам. Тяжелая у них жизнь,
Иван Михайлович, очень тяжелая...
- Ну просто себя не жалеют! - искренне огорчилась Анна Ивановна.
Племянники заржали над мамашей, и она снова умиленно окинула каждого
любящим взглядом.
- Довольно грохотать, - резко сказал Дмитрий Тимофеевич. -Дайте с
человеком словом перемолвиться. И небось в копеечку это тебе встанет, а,