"Владимир Кунин. Интеркыся: дорога к звездам (кошачий авантюрный роман) " - читать интересную книгу автора

голландского рефрижератора, нашего разбитого "вольво", фото уцелевших пачек
с кокаином...
Вплоть до результатов химических анализов этого кокаина, которые давали
довольно четкое представление о его родословной и месте возникновения.
Телевидение - чуть не все немецкие программы - тоже вовсю упражнялось в
показе пережеванной груды железа с остатками того, что было Аликом, крупных
планов мертвого Лысого с двумя черными дырками - над бровью и под
подбородком на шее. Показывали и моего Водилу- неподвижного, с закрытыми
глазами, опутанного проводами и трубками, лежащего в каком-то специальном
отделении клиники, куда никого якобы не пускают.
И конечно, как в американских фильмах (мы с Шурой такое раз сто уже
видели!), с удовольствием показывали полицейский пост у дверей в это
спецотделение. Будто мой Водила может сейчас встать со своей спецкоечки и
убежать в неизвестном направлении. Или в один прекрасный момент оживут Лысый
и Алик, ворвутся в клинику и еще раз попытаются ухлопать моего Водилу!..
Но самыми ужасными были интервью с мамой Алика...
Скромно и модно одетая, с худенькой девичьей фигуркой, растерянная
пожилая женщина на плохом немецком языке пыталась уверить мир, что все
произошедшее - трагическая ошибка, что ее мальчик никогда в своей жизни
никого не обидел! А то, что он воевал в Афганистане и Карабахе, - так
другого выхода у него в Советском Союзе не было. Поэтому они с сыном и
эмигрировали...
А ей безжалостно показывали пистолет с отпечатками пальцев Алика, ей
предъявляли неопровержимые доказательства, что ее мальчик был холодным и
страшным убийцей, что деньги, которые она считала результатом его внезапно
открывшегося коммерческого таланта на ниве экспорт-импорт, были его
гонорарами за "исполнительское мастерство", за десятки смертей почти во всех
странах мира.
Его искали очень-очень давно, но насколько он был жесток, настолько же
и умен, и поэтому даже Интерпол до сих пор не мог его вычислить. И если бы
не этот кокаин...
Она не хотела ни во что верить. Она умоляла оставить ее в покое,
наедине с ЕЕ горем, а ей совали под нос различное, самое современное оружие
Алика, его и ее документы с их фотографиями, но с совершенно другими
фамилиями, которых у Алика в разных тайниках нашли великое множество.
Каждое интервью было для нее пыткой. Но ни полиция, ни самые дотошные
телевизионные зубры не смогли сломить в ней святую убежденность в
непогрешимости своего прелестного, доброго и, удивительного Алика - лучшего
сына, о котором могла бы мечтать любая мать и которого Господь так
несправедливо не уберег в этой ужасной автомобильной катастрофе!
И несмотря на то что я про Алика знал почти всю правду, его маму мне
было безмерно жаль...
Газеты мне читала и показывала Таня Кох. А телевизор я и сам смотрел.
Вместе с ней.
Дело в том, что я уже вторую неделю живу у Тани.
"Живу" - это громко сказано. В ее квартире я бываю всего несколько
часов в сутки. Иногда что-то ем, что то пью, а в основном я шатаюсь вокруг
клиники по огромному больничному парку. Таня живет совсем рядом. Ее дом
стоит на соседней с больницей улице, квартира на первом этаже, и я могу
смываться из нее, когда захочу. Таня специально оставляет чуть приоткрытым