"Владимир Кунин. Интеркыся: дорога к звездам (кошачий авантюрный роман) " - читать интересную книгу автора

грязном пустыре и трахаться по чердакам и подвалам.
Так что я очень неплохо знаю наши автомобильные дороги. И, как в этом
ни горько признаться, даже самые лучшие наши трассы, специально вылизанные
для проезда иностранцев и Людей, держащих в руках власть, - не идут ни в
какое сравнение с обычными немецкими автобанами, как назвал эти дороги
Водила.
- Как тебе автобанчик, Кыся? - гордо спросил меня Водила так, будто
он - хозяин этого автобана и автобан - его любимое детище.
Вообще-то, если вдуматься, наверное, так оно и есть.
В ответ я только потерся носом о его плечо, благо мне было удобно это
сделать - я сидел высоко, на спинке пассажирского сиденья, чтобы видеть
мчащуюся нам навстречу дорогу. Кроме того, я хорошо помнил слова Рудольфа о
том, что от самого Киля за нами пойдет микроавтобус "тойота" с мюнхенскими
номерами "М-СН...", цифры я не запомнил, так как все равно не умею их
читать. Поведет "тойоту" тот самый Профи, который здорово умеет убивать
Людей. О чем мне рассказал Рудик со слов Бармена.
Вот я и взгромоздился на спинку пассажирского кресла, чтобы в боковом
зеркале видеть, когда к нам пристроится эта "тойота".
- Ну, Кыся, ты дал в порту стружки!.. - вдруг расхохотался Водила и
стал в который раз пересказывать мне все, что я знал гораздо лучше его.
Признаться честно, я не слушал Водилу. Я следил за идущим перед нами
грузовиком Лысого и поглядывал в правое выносное зеркало, величиной с
Большую Советскую Энциклопедию, в надежде вовремя увидеть ту самую
жутковатую "тойоту"...
Была еще и вторая причина, почему я был так невнимателен к рассказу
Водилы. Я все думал: какого черта российские Люди так уснащают свои устные
(а Шура говорил, что сейчас и письменные) рассказы таким количеством
ругательств, что иногда на слуху остается один мат, в котором исчезают и
сюжет, и идея повествования? А многие общественные или политические деятели
даже с трибун матерятся. Чтобы быть, так сказать, "ближе к Народу".
Естественно, это не мои Котовые умозаключения. Я так прекрасно
нахватался от Шуры Плоткина, что иногда его мысли и соображения на тот или
иной счет автоматически начинаю считать своими. Не потому, что тщеславно
хочу присвоить его идею, а только потому, что я с ним совершенно согласен.
Кстати, по поводу того же мата. Несмотря на всю свою интеллигентность,
Шура пользуется матом достаточно часто и свободно. Хотя у него прекрасный
словарный запас и без этого. Но я заметил, что в так называемой
интеллектуальной среде мат считается неким шиком! Дескать, вот какая у меня
речевая палитра. Могу так, а могу и эдак!.....
Но у большинства Шуриных приятелей и приятельниц по университету, по
редакции, по Союзу журналистов мат звучит и выглядит в их речи достаточно
нелепо. Ну, например, как если бы женщина к вечернему платью, пахнущему
дорогими французскими духами, напялила бы вонючие солдатские кирзовые
сапоги!
Я привел этот пример не потому, что у нас есть французские духи, а
потому, что у нас есть такие сапоги. Они валяются в кладовке, как Шурино
воспоминание о службе в армии.
Другое дело - Шура Плоткин. У него матерные выражения всегда остроумны
и составляют ироничную основу почти любой фразы. Или точно выражают всю
степень его неудовольствия и раздражения по поводу того или иного явления. У