"Владимир Кунин. Коммунальная квартира" - читать интересную книгу автора

особая, а мы "не из цирка", а так себе. Пришей кобыле хвост. (Это Мишкина
бабушка так всегда говорит.) Но тут я сразу вспомнил про случай в стойле и
подумал, что Машка, наверное, сама могла бы оттуда вылезти. А я не смог. И
поэтому мне сейчас все кажется обидным. И тогда я просто спросил:
- А этот старик кто? Тренер?
- Дедушка, - ответила Машка. Подумала и добавила: - И тренер.
- А ты в каком классе? - спросил Мишка.
- В пятом.
- И мы.
- Здорово! - сказала Машка.
Мы немножко постояли, не зная, о чем говорить.
- Дедушка! - крикнула Машка. - Все?!
Дедушка посмотрел на нас с Мишкой, махнул рукой и сказал:
- Все. Иди мойся и переодевайся... Я еще здесь с Андрюшей покурю.
- Пошли? - сказала нам Машка.
Мишка подошел к Андрею Николаевичу:
- Андрей Николаевич, можно мы с ней пойдем?
- Валяйте, братцы! Я за вами зайду в гардеробную.

Глава девятая
О том о сем...

А потом мы шли домой. Пешком. Мы сначала проводили эту Машку с дедушкой
и немного постояли около их гостиницы. Поговорили о том о сем.
Я-то больше молчал, а Мишаня показал себя в лучшем виде. Нет, это
честно. Без смеха. Я за него даже ни разу не застеснялся. Он только слишком
часто повторял: "Точно, Вовка? Пусть Вовка скажет! Вот Вовка знает! Да,
Вовка?" Будто он врал и просил меня подтвердить, что не врет. Но если бы он
даже и врал, я бы все равно его не выдал. Во всяком случае, при этой Машке.
Может, потом я бы его и треснул или сказал бы что-нибудь, но при
посторонних...
Так что ему совсем не нужно было все время лезть ко мне. Тем более что
он говорил правду. И этими своими дурацкими вопросами он мне ужасно мешал
про что-то думать! Честно говоря, я и сам не знал, про что я думал. А может,
я и не думал? Может, просто так... Со мной это часто бывает. Вроде стою,
участвую в разговоре, даже что-то сам говорю, нет-нет да и засмеюсь чего-то,
а в голове так медленно-медленно совсем другое плавает. Или про маму, или
про того же Мишку, или про себя, или еще про что-нибудь. А теперь еще и про
Андрея Николаевича стало думаться... Про разное. И главное - жутко несвязно.
Ну, как сон: смотришь про все на свете, особенно к чему сам имеешь
отношение, даже полетаешь немного (я такие сны больше всего люблю!), а
начнешь рассказывать кому-нибудь и сам вдруг понимаешь, что никакого
рассказа не получается. Неинтересно это чужим. И перестанешь. Только
скажешь: "И так далее...", потому что ведь закончить как-то нужно. А
человек, который тебя так вежливенько слушал, - обрадуется и тут же завопит:
"А вот мне вчера снилось!.." Но тут уж тебе становится неинтересно. И
поэтому я теперь сны никому не рассказываю.
А тем более когда стоишь, говоришь о том о сем, а в голове у тебя вроде
сна, и ты немножко не здесь, а совсем-совсем в других, и даже сразу в
нескольких разных местах. Тогда я обычно почти ничего не слышу, а только