"И.Кунгурцев. Первая смена " - читать интересную книгу автора

прижимая к животу комок вещей. Беспрерывно ронял и подбирал то тапочки, то
зубную щетку, то мыло. Нагибаясь за одним, он тут же терял другое, и это
занятие казалось бесконечным. Большая панама налезла на оттопыренные уши.
Галстук, завязанный каким-то немыслимо запутанным узлом, съехал набок, а
глаза за толстыми стеклами очков смотрели на мир доверчиво и вопрошающе.
Когда он нагнулся за очередной упавшей вещью, Сергей увидел, что кто-то из
ребят уже успел засунуть ему за резинку трусов лохматый клочок мочалки.
- Иди-ка сюда, - познал его Сергей. - Тебе так никогда до палатки не
дойти. Ну-ка выкладывай на стол свои пожитки. Снимай панаму, клади все в
нее. Теперь иди. Стой, хвост у тебя сниму.
- Спасибо, - мальчишка благодарно улыбнулся вожатому.
"М-да! Туго тебе придется", - подумал про себя Сергей, а вслух только
спросил:
- Тебе галстук-то кто завязывал? Сам?
- Сам!
- А дома тоже сам?
- Нет, дома папа.
И Валерик тяжело вздохнул.
Это сразу видно. Ты тут такого накрутил... Валерик ничего не сказал,
только снова вздохнул.
- Ну ладно, иди. По тропинке спустишься вниз, там палатки... Тебя в
какой отряд направили?
- В третий...
С этого дня и начались мучения Сергея. И так-то было трудно в первые
дни, а тут еще Валерик.
- Что ты за человек? - не выдержал Сергей. - За что бы ты ни взялся,
все у тебя валится из рук. Как же ты дома-то живешь?
- Не знаю, - чистосердечно признался мальчишка и поднял на вожатого
огромные глаза. Вы знаете, я как-то никогда об этом не задумывался.
- Смотри, - Сергей взял его за ворот рубашки, у тебя оторвалась
пуговица. Ты можешь ее сам пришить?
- Наверное, нет... Я никогда не пробовал шить.
Валерик нисколько не возмущался этим допросом, отвечал спокойно и, как
всегда, обстоятельно. Сергей отлично видел, что не сегодня-завтра случится
беда, ребята подшутят над беспомощным мальчишкой, и шутка эта может быть
очень злой, в этом возрасте еще не очень понимают, где кончается безобидная
шутка и начинается злая.
Он вспомнил все те шутки, которые устраивали с Валериком ребята. Все
эти подложенные в кровать камни и шишки от кипарисов; связанные шнурками
тапочки; уплывающие в море, якобы нечаянно уроненные, панамки, за которыми
Валерик бегал в воду, высоко поднимая ноги и смешно подпрыгивая на острых
камнях. Шутки, за которые он ругал ребят, а сам понимал, что не подшучивать
над Валериком свыше их сил. Они-то издевались не над ним. Это был протест
ловкости, умения против неумения и бессилия.
- Что же все-таки умеет и любит ваш Валерик? - спросил как-то вожатого
Борис Михайлович. - Вы Думали, Сергей, об этом? Знаете это?
Трудный вопрос, Борис Михайлович, Уметь, по-моему, он ничего не умеет,
а вот любить... Сергей помолчал. - Читать любит, мечтать любит,
фантазировать любит...
- Отлично. Валерик очень многое любит и как раз то, что нам нужно.