"Г.Ф.Кунгуров. Албазинская крепость." - читать интересную книгу автора

ВСТРЕЧА С ДАУРЦАМИ

Дул ветер-низовик, дощаники Бояркина подходили к порожистому,
шумливому перекату. Билась Олекма, кипела и рвалась с грохотом и ревом
через гранитные пороги, выплескивала на прибрежные пески комья желтой
пены.
Казаки тянули дощаники молча, бечева обжигала руки и плечи. Шагали по
резучим камням, промоинам, брели по студеной воде, проклиная своенравную,
непутевую речку. Оглядывая побитые дощаники, изможденные, обветренные лица
казаков, обессилевших и злых, Бояркин омрачился. Теперь он знал, что
Ярофею пробраться с тяжелыми дощаниками превеликая мука, побьет на
перекатах Олекма корабли, сгубит огневые и соляные запасы, начисто
оголодит казаков.
- Негожа река - буйна, мелководна и зловредна, - сетовал Бояркин на
Олекму.
Невзлюбили ее и казаки, прозвали Буян-рекой.
- Ошалела! - кричали казаки, когда струя ударяла в дощаник, рвала
бечеву и волокла его обратно вниз по течению.
Вскоре берега Олекмы засеребрились первыми осенними заморозками, по
утрам острые льдины с треском отрывали щепы от бортов дощаников. Осенние
ветры били с дождем и снегом, жалобно завывала тайга, ощетинилась Олекма
седыми гребнями. У черной россыпи, что каменным поясом перерезала Олекму с
берега на берег, пришлось дощаники разгрузить, запасы перенести на плечах.
С утра до вечера ухали казаки на берегу, с тревогой и тяжкими трудами
волокли дощаники посуху, чтобы миновать пороги и водопады.
Наскоро починив побитые корабли, Олекмой плыли недолго. Пала в Олекму
неведомая речка, пала с юга тихим плесом. По ней и решил плыть Бояркин.
Это была речка Нюкжа. Хоть и полюбилась казакам Нюкжа, да ударили морозы.
Наскоро срубили казаки зимовья-землянки и приготовились коротать зиму. Тут
и поставил Бояркин первый крест. Убила сваленная непогодью лиственница
гулевого казака, певуна и смехотворца Николку Яшкина. Схоронили казаки
Николку по-христиански, а новое свое становище назвали Крестовым.
Бояркин, не дожидаясь весеннего ледолома, по первому снегу решил
двигаться вперед, к востоку, волоча за собой на нартах продовольствие,
пороховые и свинцовые запасы, теплую одежду. С Бояркиным пошли восемьдесят
казаков. Горела вольница неудержимой жаждой встречи с иноземцами, лелеяла
заветную думку о превеликих богатствах неведомой Даурии.
Казаки орали наперебой:
- Сидеть зиму в медвежьем логове казаку несподручно!..
- Веди, Ванька, ты в атаманах!
На зимовье остались хранить запасы лишь хилые, покалеченные, да и те
рвались за Бояркиным. Только бывалый казак Никита Мышелов уговаривал
степенно:
- Эх, казаки, солоно хлебнете! Снеги белые захоронят ваши косточки.
Захоронят!..
Казаки отшучивались. Бояркин наказывал Никите строго:
- Ставлю тебя, Никита, ратным стражем. Особливо хлебные и пороховые
запасы хорони, - и, махнув шапкой-ушанкой, тронул отряд.