"Милан Кундера. Подлинность" - читать интересную книгу автора

различных отрезков одной и той же жизни, с нивелирующей одновременностью
всего того, что человеку довелось прожить; они подрывают уважение к
настоящему. отрицая за ним его привилегии. Так оно и было в этом теперешнем
сне: целый кусок ее жизни исчез куда-то без следа: Жан-Марк, их общая
квартира, все прожитые с ним годы; на их месте разлеглось прошлое, его
заняли люди, с которыми она давно порвала и которые теперь пытались заманить
ее в сеть пошлых эротических соблазнов. Она чувствовала на губах влажные
губы женщины (совсем не дурной, - выбирая актрису на ее роль, постановщик
сновидения выказал изрядную требовательность), и это было ей до такой
степени противно, что она среди ночи поднялась и пошла в ванную - как
следует вымыться и прополоскать горло.

3
Ф. был стародавним другом Жана-Марка, они познакомились еще в лицее;
убеждения у них были совершенно одинаковые, они сходились во всем и
поддерживали тесные отношения вплоть до того дня, когда, уже много лет
назад, Жан-Марк внезапно и окончательно разочаровался в нем и перестал с ним
видеться. Когда ему сообщили, что Ф., не на шутку расхворавшись, лежит в
одной из брюссельских больниц, он не выразил ни малейшего желания навестить
его, однако Шанталь настояла, чтобы он это сделал.
Вид старого друга производил удручающее впечатление: в его памяти он
остался таким, каким был в лицее, хрупким, всегда безукоризненно одетым
подростком, наделенным таким врожденным изяществом, что рядом с ним Жан-Марк
чувствовал себя каким-то бегемотом. Тонкие, почти женственные черты лица,
благодаря которым Ф. выглядел прежде моложе своих лет, теперь только старили
его: лицо казалось гротескно крошечным, сморщенным, морщинистым - ни дать
ни взять личико египетской царевны, мумифицированной четыре тысячи лет
назад; Жан-Марк покосился на его руки: одна из них неподвижно застыла под
капельницей, в вену была введена игла; другой он то и дело размахивал,
помогая себе при разговоре. Еще в юности, глядя, как его друг жестикулирует,
Жан-Марк не мог отделаться от впечатления, что на миниатюрном теле Ф. руки
выглядели совсем маленькими, крохотными, словно у марионетки. Это давнишнее
впечатление только усилилось во время визита Жана-Марка в больницу --
ребяческая жестикуляция Ф. никак не вязалась с серьезным тоном его речей;
друг рассказывал ему, что пролежал в коме много дней, пока врачам не удалось
вернуть его к жизни... - Ты ведь слыхал о свидетельствах людей, прошедших
через смерть. Толстой говорит об этом в каком-то из своих рассказов. Туннель
-- а в конце него свет. Манящая красота инобытия. А я, клянусь тебе,
никакого света не видел. И, что хуже всего, никакого намека на
бессознательное состояние. Все сознаешь, все чувствуешь, вот только врачам
это невдомек, и они несут в твоем присутствии всякую околесицу, даже такую,
которую тебе вроде бы не полагается слушать. Что тебе каюк. Что мозги у тебя
набекрень. Он на мгновение запнулся. А потом продолжал: - Не хочу сказать,
что сознание мое было абсолютно ясным. Я все понимал, но это "все" было
слегка искаженным, словно во сне. А временами сон переходил в кошмар. Только
в жизни кошмар быстро кончается: стоит тебе закричать - и ты уже проснулся.
Но я не мог закричать. Весь ужас был в том, что я не мог. Был просто не
способен закричать в самый разгар кошмара. Он снова умолк. А потом
продолжал: - Я никогда не боялся умереть. А теперь боюсь. Не могу
избавиться от мысли, что после смерти останешься в живых. Что умереть --