"Яков Невахович Кумок. Карпинский (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

- Э, батюшка, - вмешался губернатор. - Откуда ж ему тут быть? У нас
ведь все больше сосна растет...
Что же предлагают ученые в составленном ими проекте уложения? "На
обязанности будет лежать исследование местностей России по назначению
правительства, определение характера и степени благонадежности месторождений
полезных ископаемых и составление геологической карты России, которое,
очевидно, должно идти путем систематическим". Состав будущего учреждения
должен быть, по их мнению, таков. Шесть старших геологов, шесть младших,
один старший палеонтолог, один младший и один химик. В Совет геологического
учреждения входят директор, старшие геологи, старший палеонтолог, академики
императорской Академии наук, профессора Горного института и
Санкт-Петербургского университета по кафедрам геологии и палеонтологии;
членство в совете не обусловливалось дополнительным вознаграждением.
Поразительные, несусветно скромные требования! Но всего поразительнее,
что они не могли быть выполнены в течение многих лет! Приходилось прибегать
к разного рода уловкам, чтобы - не убедить, нет! - а поторопить
правительство, постоянно почтительнейше напоминать ему о необходимости
скорейшего осуществления столь важного для государства проекта. Пухлые папки
с бумагами переносились из Горного департамента в Министерство финансов и
Сенат, и ни разу правительство не отвергло ни один из вариантов проекта:
просило доработать. Не то чтобы оно не понимало важности задуманного -
отнюдь это не так! Но как можно было нарушить порядок прохождения дел, и тем
более важных, и чем дольше оно проходило, тем важнее становилось...
В 1875 году усилиями комиссий и подкомиссий был выработан окончательный
и подлежащий утверждению проект устава, но и он не был утвержден,
понадобилось еще пять лет, чтобы... нет, опять-таки не утвердить, а созвать
собрание петербургских геологов по согласованию и последнему рассмотрению
всех пунктов.
Свидетелем всех перипетий этой борьбы - и свидетелем близким, иногда
даже участником - стал Александр Карпинский, и, несомненно, это явилось для
него своеобразной школой общения с административным аппаратом. Скоро он
докажет, что недаром брал уроки.
А теперь перейдем к обещанному радостному событию, для чего нам
понадобится представить кабинет директора Горного института с портретом
государя императора, дубовым письменным столом, креслами и кожаным диваном.
Входит адъюнкт кафедры геогнозии и, смущаясь и краснея, протягивает для
подписи прошение.
Если бы за столом, как еще некоторое время назад, сидел Григорий
Петрович Гельмерсен, событие это прошло бы малозаметно. Тот подписал бы
прошение, сдержанно, но сердечно поздравил бы потухшим своим баском; с
заметным усилием оторвался бы от кресла, встал... пожалуй, на этом аудиенция
и закончилась бы...
Но совсем не так поступил Николай Иванович Кокшаров.
- Как?! - вскричал он. - И молчал! Ах, скромник! Господа, господа,
пожалте-ка сюда!.. Какая новость!
И господа, то есть профессора и доценты, адъюнкты и кой-кто из
студентов, - словом, все, кто толпился в передней, ввалились в кабинет и,
увидя восторг своего директора и взглянув на бумагу, обступили Карпинского
и, в свою очередь, закричали:
- Кто она? Сознавайся! Каков удалец, а?