"Яков Невахович Кумок. Карпинский (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

и выражение лица имеет как бы насупленное, будто вот ошибись сейчас в
каком-нибудь названии, и он разразится гневом; одним словом, грозен ликом
сей представитель тишайшей из профессий, которая к тому времени насчитывала
всего три-четыре десятилетия своего развития (если, разумеется, не считать,
что начатки палеонтологических сведений встречаются у древнегреческих и
египетских авторов).
Наука об окаменелостях, быть может, самая удивительная из геологических
дисциплин, хотя в их ряду рассматривается как вспомогательная. По остаткам
растений и животных геолог воссоздает условия и время образования пласта (и
Карпинский впоследствии достиг изощренного мастерства в этом деле). Даже и
эта вспомогательная функция полна очарования! Сколь же притягательна сама по
себе и полна поэзии, подчас невнятной, юная отрасль знания, сколько загадок
она задает! Своим истоком она упирается в тайну тайн - рождения жизни в
мертвой воде океана; но если ученые других специальностей об этой проблеме
рассуждают абстрактно - иное дело палеонтолог.
Разве это не поразительная загадка, поражающая и своей, так сказать,
фактурой, но еще более некой красотой загадочности? Это довольно неловко
звучит, но, кажется, выражает особенность палеонтологических тайн, которые
всю жизнь с такой силой влекли к себе Карпинского. Впрочем, мы забегаем
вперед. Пока это влечение только зарождается. Мы не можем быть уверены, что
именно об этом беседовали престарелый профессор и молодой адъюнкт кафедры
геогнозии, загруженный петрографическими исследованиями, имевшими, как
известно, весьма отдаленное отношение к окаменелой фауне и флоре.
В начале главы мы сказали, что он почти каждый вечер проводит у
Ерофеева; ухватимся за оговорку - действительно почти, но далеко не каждый
вечер, иначе никак не могло бы случиться событие, к которому стремительно
приближается наше повествование. Событие в высшей степени радостное и
исполненное огромной важности для молодого адъюнкта, но, прежде чем поведать
о нем, необходимо рассказать о некоторых дополнительных переменах,
происшедших в институте (как видим, они теперь стали случаться гораздо чаще,
чем раньше), в геологической службе вообще и в служебном положении нашего
героя.
Начнем с последнего. Когда проводились изыскательские работы на
территории Харьковской губернии, то местные власти попросили профессора
Барбота де Марни осмотреть соляные источники. Своей соли губернии не
хватало, ее привозили издалека медлительные чумаки. А соленые озерца там-сям
попадались, да по курганам кой-где соль выступала, ее лизала скотина - вот и
возникла надежда отыскать месторождение. Профессору заниматься солью было
некогда, он передал просьбу своему помощнику. Карпинский осмотрел выходы,
нанес на карту, произвел подсчеты и, вернувшись домой, написал статью "О
возможности открытия каменной соли в Харьковской губернии". Каково
происхождение соляных источников, задает вопрос автор. Они не могут быть
юрского возраста. Древнее. Приводятся косвенные доказательства тому. Вода
Спеваковского озера пополнялась из горизонтов, расположенных ниже юрских. То
же можно сказать о воде безымянного озерка близ Славянска. Вывод: накопление
соли происходило (если вообще происходило!) в пермских отложениях.
Но на этом автор не останавливается. Неторопливо, скрупулезно
разбираются факты, позволяющие судить, где с наибольшей вероятностью могло
произойти скопление соли. Наконец обводится на карте район возможного
месторождения. И еще дальше идет автор! Указывает точные координаты: бурить