"Яков Невахович Кумок. Карпинский (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

знак уральского казачества. В шестнадцатом веке шли малиновые на приступ
Казани. В Туретчину не раз хаживали, под Полтавой сражались, в Отечественную
войну добрались до Парижа. И ныне живы старики - хоть и мало уж таких
осталось, - что своими глазами видели французскую столицу.
Казаки о себе рассказывают, но и расспрашивать не забывают: кто такие?
Чего ищете? Неуж в камнях богатство? Не верят. Золото, что ли, серебро?
Романовский серьезно объясняет. Карпинский вглядывается в лица: какое
разнообразие типов! Этот курнос и голубоглаз, тверской мужик, да и только, а
этот бешено сверкает черными глазами, откидывает смоляной чуб - башкирин!
Одеты все чисто, подобранно. На казаках кафтаны, бешметы - у большинства,
конечно, малинового цвета - островерхие шапки. На казачках яркие сарафаны,
на головах поднизки и волосники. Геннадий Данилович, увлеченно рассказывая,
успевал украдкой строить глазки какой-нибудь девице - какой там! Холодом
таким обдаст - держись. Толкает под столом Карпинского ногой: эк, мол, я их
разыгрываю!.. Казачки и своему-то спуску не дадут, а уж с пришлым так просто
дерзки...
А наутро проснутся - лошади вычищены, оседланы, рабочие накормлены, на
столе завтрак ждет. Снова в дорогу!
К полудню солнышко начинает припекать, и манит к себе темная гладь
Яика, но искупаться и подумать нельзя. Казаки даже громко разговаривать на
берегу запрещают: как бы рыбу не напугать. По реке не то что пароходы -
лодка не скользнет, разве что в путину; охранялась для рыболовства, и
исключительно для него. И это была единственная в мире река, охраняемая с
такой строгостью. Но зато уж и брали казаки тысячи пудов красной и черной
икры, балыка, вязиги, рыбьего жира.
А на том ее берегу, на бухарской, как говорили казаки, стороне желтели
пески, и Геннадий Данилович посматривал туда с тоской...
И вновь спешивались в сотый раз на день, а набрав образцов,
присаживались на валун; Романовский закуривал папироску... вдруг толкал
локтем:
- Вон, вон... по-над кустиком голубая головка... дудак!
А когда случалось проезжать по лугу, перечислял травы:
- Повитель, торновник... его еще казачьим виноградом называют,
щавель...
В походе каждый день труден, недели бегут незаметно. Наступила осень.
Пошли дожди, дороги развезло. Путешественники стали свидетелями осеннего
лова. Видели, как неводят осетров, белуг, севрюг. Воблой грузили доверху
возы. "Блестят, как фольгой крытые!" - смеялся Александр.
К Златоусту добирались уже на санях, по первому снегу.
В конторе Карпинского ждало уведомительное письмо. Он назначался
смотрителем Миасских золотых приисков.
Прощай, добрый наставник!.. Теперь уж полная самостоятельность, но с
нею и ответственность какая навалилась!..
Миасские прииски знамениты. Именно здесь был найден самый большой в
России самородок: 2 пуда 7 фунтов 92 золотника. Сам городок Миасс лежит
между холмами на берегу речки того же названия; весной по ней сплавляют лес,
и купцы нанимают горожан багрить бревна. Но занятие это больше потешное, чем
доходное. Мужики нанимаются на золотопромывальную фабрику или медеплавильный
завод. Стойла его - так здесь называют печи для выжигания серы из руды -
сложены во дворе без труб: для тяги оставлены отверстия в стенах. Когда дует