"Геомар Георгиевич Куликов. Спокойствие не восстановлено (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

совсем другое. Сказано же, пути господни неисповедимы.
- Тумана не напускай. И господь тебе в твоих делах не товарищ...
- Ну, ну, сударик... Кто кому товарищ, не нам, грешным и малым
людишкам, судить...
А глаза, ох, нехорошие были глаза у Мати! Сдавалось Гошке, что
глумится над ним Матя, словно сознает свою власть и превосходство. И все
та же, однажды объявившаяся, виднелась в них болотная трясина, в которую
не ступить - посмотреть, - по спине бегут мурашки.
Чувствовал Гошка, не в медяке дело, просто куражится над ним Матя. И
как заяц с перепугу кидается на гончих, так Гошка, понимая, что не к добру
его ссора с Матей и очень даже не нужна, продолжал:
- Я квартальному пожалуюсь! Он у нас вчера только был.
- Ой, испугал! - схватился дурашливо за голову Матя. - Пропал я
тогда, совсем пропал!
- С дедом вино пил! - импровизировал Гошка.
- Вино пил? - без смеха и улыбки переспросил Матя.
- Да! Мадеру!
И опять Гошка понял, что не дело делает, не надо бы этого говорить. И
почудилось вовсе несуразное, что не только между Сережей, его скрипкой и
квартальным есть неведомая связь. Но что ко всему этому имеет какое-то
отношение и Матя.
- Мадеру? - переспросил, прищурившись, Матя. - Чрезвычайно, сударик,
любопытные вещи рассказываешь. И много выпили?
Трудно сказать, куда бы завел этот странный разговор, но в мастерскую
вошел дядя Иван, и Матя разом переменился, обратясь в прежнего, всей
Сухаревке знакомого мелкого жучка, для которого выгаданный пятиалтынный -
большая удача, а полтинник - почитай, счастье.
- Мое нижайшее, Иван Семенович! Как здоровьице, как драгоценная
супруга?
- Все суетишься, полупочтенный. Слава создателю, пребываем в трудах
праведных и молитвах. Бога не гневим и на него не ропщем. На чужую копейку
не заримся... - Это уже был камешек в Матин огород, и он, зная доподлинно
характер Ивана Яковлева, почел за благо ретироваться.
- Будьте благополучны все. Помолюсь о вас, благодетелях.
За всю свою тринадцатилетнюю жизнь Гошка не испытывал такого
нарастающего чувства опасности и страха перед ней. Всякое случалось. И
жестокие драки, в которых и Гошка бил, и сам бывал бит, чуть не до
полусмерти. Не благородное собрание Сухаревка! А тут будто и впрямь попал
в трясину, засасывающую все глубже и глубже.
Сейчас самым горячим Гошкиным желанием было дождаться завтрашнего
дня, а с ним Сережу и упросить его забрать Гварнери, из-за которой, как
ему казалось, над домом сгущалась гроза.
Ждать Сережу до завтра не пришлось. Смеркалось, когда Гошка услышал
донесшийся из передней комнаты веселый голос, который он так не любил.
Сережа вошел в мастерскую чуть пошатываясь, улыбка во весь рот, глаза
блестят.
- Эх, хороша жизнь! Что б там ни толковали философы. Сегодня гуляю,
Гоша! - Наклонился к младшему приятелю: - Пришел, так сказать, освободить
тебя...
Гошка, только что отчаянно хотевший избавиться от скрипки, испугался.