"Александр Кулешов. Черный эскадрон (Сб. "Мир приключений" 1987)" - читать интересную книгу автора

представить, что почувствовал О'Нил. Он, прямо скажем, парень не
сентиментальный, но за друга того изувеченного очень переживал.
О'Нил долго молчит. Наконец говорит:
- Еще зубы скалит, сволочь. "Ах, инспектор, - смеется, - давно не
видались. Как поживаете?" Скрутил я его и в участок - решил, что он сбежал.
О'Нил умолкает, вытирает свою бычью шею платком.
- Ну! - торопим.
- Да все у него в порядке. Подал апелляцию, пересмотрели, - он машет
рукой, - и выпустили под надзор. А поднадзорным в бары ходить не
запрещается. - О'Нил помолчал. - Еще грозился жалобу подать - пока вел, я
ему бока все-таки помял немного. Да не стал, сказал, что прощает меня по
случаю старого знакомства. О'Нил замолчал теперь уже надолго, а мы стали
возмущаться.
- Вот, - расшумелся Гонсалес, - мы, значит, жизнью рискуем, головы
подставляем. Нас, как куропаток... А преступники, у кого кошелек потолще
(а у кого из них тощий!), не успеешь оглянуться - и уже на свободе. И еще
на нас же жалобы строчат.
Гонсалес продолжает возмущаться, а Джон-маленький, не прерывая свои
гантельные упражнения, между двумя выдохами констатирует:
- Да... мы-то... всех защищаем... а вот нас... кто бы защитил... куда суд
смотрит?..
Я отвечаю на его наивный вопрос.
- Туда смотрит, - говорю, - где больше дают. У кого карман пошире. Судьи,
между прочим, тоже люди и хотят хорошие машины иметь и в горы ездить
отдыхать. Ты видел, во Дворце правосудия стоит такая мраморная баба, глаза
завязаны, а в руках весы, называется Фемида. Она, конечно, из-под повязки
ничего не видит, но на какую чашу больше монет положили, очень даже ясно
чувствует. Так что суду и смотреть не надо...
- Судьи, конечно, не рискуют, что их подстрелят, - говорит Джон-маленький,
он спрятал гантели и завязывает галстук, - но все же я бы тех, кто
стреляет в полицейских, судил построже.
- Самим надо судить, - неожиданно произносит О'Нил. - Других - пусть
судьи. А если нашего тронут - наш суд и должен быть.
- Ну, этого никто не разрешит, - говорит Джон-маленький, - есть закон, там
все определено, чем нам заниматься, чем прокуратуре, чем суду. Но за
нападение на полицию необходимо строже карать, это верно.
О'Нил осуждающе смотрит на него.
- Эх ты, сосунок, - роняет. - Ничего, есть среди нашего брата поумней, кто
знает, что делать.
- А что? - взрывается Гонсалес. - Я бы...
- Когда поумнеете, поймете. - О'Нил окидывает нас презрительным взглядом и
выходит из комнаты.
- Один генерал, - начинает Гонсалес, - привез сына к священнику, чтобы тот
его умнее сделал. Приезжает через год...
Но мы не слушаем. Пора на обед.
Как ни странно, эта маленькая история вызвала много разговоров. То ли
О'Нил сумел заразить коллег своим возмущением, то ли это было каплей,
переполнившей чашу, так или иначе, но ворчали многие.
Дело в том, что действительно, и мы в уголовной полиции это особо
чувствуем, преступников ловят с опасностью для жизни. У нас ведь в стране