"Олег Кулаков. Найденыш" - читать интересную книгу автора

Взгляд Ожерелья был устремлен в открытое море. Небольшой шрам на левом
виске шевелился, подрагивая в такт бившейся жилке.
- Даль, как оно все прошло? - спросил он.
- Ожерелье! - запротестовал было я и запнулся: вид у капитана был
странный, будто он здесь и не здесь одновременно.
- Палубного, кормчего и Три Ножа ко мне. Быстро! -приказал он.
- Слушаюсь, капитан. - Я вскочил на ноги. Меня опять замутило. Я
покачнулся и ухватился за борт, проклиная в душе вчерашнюю свою дурацкую
браваду.
К счастью, Ожерелье этого не видел. Он, даже не выслушав ответа, круто
развернулся и пошел прочь. Наткнувшись на кусок каната, валявшийся на
палубе, капитан с размаху поддал его ногой, отправив канат за борт. С
Ожерельем явно было что-то не так. Вздохнув, я поплелся в кубрик.
Кормчий храпел на своей койке, выпятив подбородок и раскинув в стороны
тяжелые руки с выпирающими из-под кожи буграми мышц. Однажды его пригласили
принять участие в состязании, которое время от времени устраивал Хлуд в
своем кабаке, дабы морская братия могла утолить буйный нрав более мирно,
нежели валтузя друг друга по мордасам кулаками, а также скамейками и
обломками столов. Тогда кормчий оглядел своих возможных соперников с ног до
головы и спросил Хлуда, есть ли у него лом. Кабатчик удивился, но ответил,
что да, имеется. Кормчий попросил принести. Хлуд сходил за ломом. Получив
железяку, кормчий взвесил ее на руке, а затем на глазах у всех безо всякой
натуги завязал лом тремя узлами: по узлу на каждый конец и узел посередине с
имеющимися уже двумя. Изуродовав лом, он положил его на пол и предложил
любому желающему вернуть предмету первоначальный вид. Желающих не нашлось, а
кормчему единодушно присудили победу с правом никогда не участвовать в
состязании. Хлуд, этот жмот, поначалу осатанел и потребовал возмещения
убытка, но, когда кормчий тяжело вздохнул и поднял лом с полу, намереваясь
запустить им в окно, быстро изменил свое отношение к происшедшему. Теперь
этот лом висит у него в зале на стене как украшение, и Хлуд грозится
поставить бочку самого лучшего вина тому, кто сумеет лом развязать. Без
помощи магии, само собой.
Я похлопал кормчего по животу. Он сразу открыл глаза, будто и не спал
вовсе, и сел на койке.
- Ожерелье зовет, - сказал я быстро, не давая ему рта раскрыть. - Тебя,
Руду и Три Ножа. Срочно!
Он кивнул и принялся натягивать рубаху.
- А где палубный и Три Ножа? Знаешь? - спросил я. Кроме кормчего, в
кубрике никого не было: дрыхнуть до посинения, когда "Касатка" в гавани, -
это его право, а в море Йошен спит меньше всех.
- Не-а, - ответил он, зевая.
Я побежал наверх. На палубе я налетел на Руду, едва не свалив его с
ног.
- Ты чего? - недовольно проворчал он и ехидно добавил: -Не протрезвел
еще?
Вот зараза!
- Тебя, кормчего и Три Ножа капитан зовет, - сказал я. - Где баллистер?
Палубный не ответил. Подскочив в два прыжка к борту, он свесился с него
и заревел на всю гавань:
- Улих! Три Ножа! - А потом яростно замахал. - Сейчас придет, - сообщил