"Олег Кулаков. Нукер Тамерлана " - читать интересную книгу автора

жизнь, и назад дороги нет.
И вообще, хватит гадать, как и куда он попал! С этой мыслью он и
провалился в глубокий, словно обморок, сон.
Когда он проснулся и пошевелился, тростник громко затрещал, а высохшая
тряпка упала с лица.
Вновь наступила ночь. Серп месяца стал еще уже - близилось новолуние,
с достойной робота бесстрастностью отметил он.
Кувшин и мотыгу Дмитрий оставил в зарослях, взяв с собой лишь тряпки,
которые крепко обвязал вокруг запястий. Речная вода в реке хранила тепло
дня. Он нырнул и плыл под водой - пока хватило дыхания, пока от удушья
перед глазами не поплыли разноцветные пятна. Вынырнул метрах в двадцати от
берега и слабо удивился, что уплыл так недалеко. Отдыхая, он лег на спину,
позволяя течению реки нести себя все равно куда.
В темноте река потеряла дневную желтизну и слилась с ночью. Он плыл
среди звезд - мерцающих в небе и мерцающих в черной воде. Движения Дмитрий
не чувствовал - казалось, он застыл в некой неподвижной точке пространства.
Черные - чернее, чем ночь, - берега, зажавшие реку с двух сторон, только
усиливали ощущение неподвижности: они словно застыли. Если бы там росли
редкие деревья, то можно было бы увидеть, как они проплывают мимо и
остаются позади, но неровная линия берега была пустынна. Для Дмитрия берега
существовали только как часть ночной тьмы, в которой отсутствовали звезды.
И время, казалось, тоже застыло на месте.
С легким плеском он перевернулся на грудь и поплыл неспешным брассом.
Он смотрел на узкий месяц, висевший в небе, словно кривая ухмылка
Чеширского Кота, и его губы тоже сложились в усмешку.

* * *

Правую ногу неожиданно свело судорогой: он слишком долго пробыл в
воде. Какой бы теплой она ни казалась, все равно он замерз. Тело
среагировало на боль в сведенной мышце раньше, чем он сообразил, что
произошло. Запоздалое сожаление, что при нем нет булавки, родилось в мозгу,
когда до берега оставалось метров пять.
Дмитрий выбрался на узкую полоску между водой и крутым глинистым
откосом берега и стал разминать сведенную икру. Приведя себя в норму, он
встал и огляделся. Прибрежные заросли исчезли, а когда - он не заметил.
Лезть в воду снова пока не стоило, и он решил идти берегом.
На узкой полоске мокрой глины ему приходилось прилагать усилия, чтобы
устоять на ногах, а подняться по откосу не вышло: сухая глина крошилась и
осыпалась, зацепиться было не за что. Преодолев едва треть подъема, он
съехал вниз, к воде, подняв облако пыли.
Какое-то время он пробирался берегом, поминутно оскальзываясь и падая
в воду в туче брызг. А потом увидел изломанный корень, торчащий из склона,
словно чудовищное щупальце огромного осьминога. Корень полз вниз и вновь
уходил в откос. Чтобы добраться до него, нужно было преодолеть примерно
половину высоты.
С третьей попытки Дмитрию удалось достичь кривой петли корня и
вцепиться в нее скользкими от налипшей глины пальцами. Если корень не
выдержит, ему придется продолжать путь вплавь. Но корень выдержал, хотя
предательски потрескивал все время, пока Дмитрий взбирался по откосу.