"Алексей Николаевич Кулаковский. Белый Сокол " - читать интересную книгу автора

него - и, наверно, полоска исчезла бы.
Женщина лежала затылком на Викторовом рюкзаке, голова у нее небольшая,
круглая, в мочках ушей блестели сережки. Длинные пряди волос рассыпались
чуть ли не по всему рюкзаку. "Некуда лечь, разве только на женские волосы. А
что она подумает? И как осмелиться сделать это?.."
Он дотронулся пальцами до волос, рассыпанных по рюкзаку с его стороны.
Женщина крутнула головой, шевельнула плечами, немного отодвинулась, но на
бок не повернулась и места не освободила.
"Забрать у нее рюкзак? - подумал Виктор. - Свой, поди, узелок есть".
Но стало жаль будить женщину: может, намаялась в дороге? Возможно, этот
короткий дорожный сон - единственный ее отдых?
На станции Анна сошли только два пассажира: Виктор и его дорожная
соседка. Поезд постоял минуту, будто выжидал, пока эта случайная пара ступит
на узкий дощатый перрончик, затем со скрежетом и лязгом двинулся дальше,
оставляя за собою длинные густые клубы мутно-белого дыма.
Три года назад Виктор был на этой станции - когда провожал в эвакуацию
жену. Ему казалось, что все тут должно было сильно измениться с того
времени: фронт подходил совсем близко, могли быть разрушения, следы
бомбежек, изменены дороги, построены новые военные сооружения. Нет, вроде
ничего такого. Он остановился возле тускло светившего в ночном мраке фонаря
и стал напряженно оглядываться окрест, стараясь определить, в какую сторону
лучше направиться, чтоб выйти на нужную дорогу.
- Куда вам, товарищ командир? - вдруг услышал он у себя за спиной. - Я
здешняя, может, смогу помочь?
- В Хреновое, - с нажимом проговорил Виктор, надеясь, что если женщина
соврала насчет того, что она из этих мест, то смутится от такого названия и
отойдет.
Но женщина не смутилась и нисколько не удивилась, - видимо, все
привыкли тут к такому названию. Удивилась и насторожилась она, когда поняла,
что Виктор собирается идти в Хреновое пешком, и сейчас же, ночью.
- Это же добрых сорок километров, - стала она отговаривать. - Как вы
доберетесь? Ни машины, ни подводы ночью не найдете. Туда вообще мало кто
ездит: там теперь почти ничего не осталось. Еще в начале войны немцы
разбомбили тамошний конный завод, а когда фронт стоял поблизости, то...
Лучше переночуйте в Анне. А завтра утром... Вам в военкомате помогут... Или
в райкоме...
- Нет, не могу, - чувствуя доброжелательность в голосе женщины, сказал
Виктор. - У меня очень мало времени: завтра я должен выбыть в свою часть.
- Я помогу достать машину, - убеждала женщина. - А до утра отдохнете:
тут и в гостинице переночевать можно, и так у кого-либо... У меня,
например... Я живу одна, место в квартире найдется. Вы и в вагоне не
отдохнули: военный, а такой деликатный... - Она слегка улыбнулась, показав
белую, будто посеребренную, полоску ровных зубов. - Лежит бочком, а
потеснить боится! Можно подумать, я бы укусила...
Грудной, немного игривый голос женщины заставил Виктора внимательнее
присмотреться к ней: не столько из любопытства и взаимной симпатии, сколько
от стремления определить, что за человек перед ним и почему проявляет такую
заботу. Прежде всего заметил, что он в туфлях-лодочках с ремешком на
подъеме. Где она прятала эти лодочки, когда лежала между мужчинами на полке?
Ноги в туфлях не казались такими толстыми, как при первом взгляде на них в