"Алексей Николаевич Кулаковский. Расстаемся ненадолго (Роман) " - читать интересную книгу автора

хотела, чтобы это прозвучало как шутка, как своеобразная игра слов, но вышло
не так, как хотелось. Представилось, что Андрей уже далеко-далеко и что
осталась она здесь совсем одна...
Андрей отнес чемодан обратно в кладовку, быстро вернулся, сел у стола
рядом с Верой. Она не плакала, сидела тихая, задумчивая.
- Еще ведь нет повестки, - сказал он немного погодя.
Вера взяла со стола книжку, нерешительно повертела ее в руках и вдруг с
волнением, с едва ли нужной поспешностью начала говорить. Было видно, что ей
хочется сказать очень многое, излить всю свою нежность, всю любовь к
близкому, дорогому человеку и хоть в этом найти какое-то успокоение для
обоих.
- Я собрала твой чемодан давно, - говорила она. - Знала, что ты пойдешь
в армию, и не просила, чтобы добивался отсрочки. Не просила и о том, хотя,
может быть, нужно было попросить, чтобы ты рассказал на комиссии все о своем
здоровье. Ведь неправда, будто ты можешь по двадцать километров ездить на
велосипеде, неправда. Но я знала, что ты все равно пойдешь. Весь этот месяц,
а может, и больше, я в мыслях и снах расстаюсь с тобой, Андрей. Ты и сам,
наверное, все дни думаешь об этом, только прячешься от меня. Хочешь, чтобы
мне было спокойней, чтобы я не плакала. А мне хотелось, чтобы спокойнее было
тебе. Вот почему и про чемодан не сказала, старалась не говорить о призыве.
Думала: хоть еще один денек наш... А теперь все, - Вера открыла книжку. -
Видишь?
- Вижу, - Андрей взял повестку.
- Если бы ты, переступив порог, сразу увидел ее на столе, мы не смогли
бы обедать. А мне хотелось еще разок побыть с тобой, как раньше...
Последние часы дня прошли в сборах, в заботах о маленьком хозяйстве. О
сне нечего было и думать: не смогли сомкнуть глаз в эту ночь ни Андрей, ни
Вера. Когда все уже было готово к отъезду, Вера уговорила мужа пройтись,
прогуляться. За работой, за хлопотами боль близкой разлуки немного
отступала, а закончили сборы - и с новой силой нахлынула острая, тяжелая
тоска.
Они вышли в колхозный сад. Большой и густой, он начинался от околицы,
возле самой квартиры Сокольных, и уходил к реке, а там еще с полкилометра
тянулся берегом. Осень в этом году выдалась теплая, и хотя ноябрь стоял на
дворе, на деревьях все еще было много листвы, грустно шелестевшей сейчас от
ветра. На тропинках лежали листья - сухие, со сморщенными краями. Они тоже
как-то тоскливо шелестели под ногами.
- Пиши мне часто, - тихо, шепотом попросила Вера. Ее слова почти
сливались с шумом листвы. - Пиши обо всем, ничего не скрывай... Пиши, что
будешь чувствовать, переживать.
- Хорошо, - пообещал Андрей. - И ты, смотри, ничего не утаивай от меня:
трудности будут - вместе переживем, радости - вместе порадуемся. Пройдет
год, отпрошусь на побывку, а там еще годик - и совсем домой.
- Пройдет год, - вздохнула Вера, - пройдет годик... Целый год, целый
годик!.. А как я один день проживу без тебя?..
Начинало смеркаться. Трудно было понять, всюду так быстро темнеет или
только тут, в саду. Вера шла медленно, крепко держась за руку Андрея. Она
старалась нащупывать ногами тропинку, но больше доверялась мужу: все равно
куда идти, все равно как, а только бы двигаться, только с ним быть. Тепло от
руки Андрея вызывало холодок в груди. Чем дальше, тем ощутимее становился