"Валерий Кукушкин "Химеры урочища Икс", документальная повесть, Москва 1997" - читать интересную книгу автора

- А шар этот у нас в кузнице дня три провалялся, да потом както незаметно
исчез...

- Как это исчез?

- Ну, как... Время-то ведь какое было - война. Не до загадок тогда было
людям. Да и мало ли что... Вдруг, скажем, шар этот фашисты забросили? А с
ним кто-то из наших занимается... За такие дела ведь тогда круто обходились.
Короче, все жители деревни были заинтересованы в том, чтобы шар исчез. И он
исчез... Лишь году в 51-м я случайно встретился с сыном Александра Лукичева,
Павлом; разговорились, стали вспоминать. А Павел-то летчиком служил,
вернулся, кажется, из Венгрии, денег - полные карманы. Ну, мы с ним,
конечно, выпили, сидим, то, се... Я в то время историю с шаром хорошо
помнил, но как-то не придавал ей значения. Вот Павел-то мне и говорит: "А
помнишь, шар-то в 44-м нашли?" - "Помню", - говорю. - "Ну так вот, он ведь у
нас на чердаке лежал, это мой отец тогда его взял, очень уж он ему
понравился".

- Ну а сейчас где же шар?

- Не знаю. С Павлом я виделся уже спустя годы, заговорил с ним про шар, да
он как-то увел разговор в сторону...

- Вы начали этот рассказ с упоминания о своей болезни...

- Да. - Гусев помолчал. - Не могу сказать точно, от чего это произошло, но
случилось все после того, как я шар в руках подержал. Занемог вдруг, да и
сильно: поднялась температура, побледнел, ослаб, месяц пролежал в поту и
слабости. Врачи приезжали, осматривали, понять ничего не могли. А мне все
хуже да хуже, уже есть ничего не мог. Что тут делать? Вот мать-то и
уговорила ту женщинуврача, что из Кремля, осмотреть меня. Фамилия ее была
Высокосова.

Та тоже долго поставить диагноз не могла. Потом дала мне таблетку - новые
таблетки тогда появились, сульфидин назывались. Мне полегчало. Да и старики
еще посоветовали матери понемногу мне водки давать. Так и выздоровел.

На минуту в комнате воцарилось молчание. Одни пытались както соотнести
услышанное с известным, понимая, что информация все-таки требует проверки.
Другие вполне откровенно и многозначительно улыбались. Гусев вновь на время
утратил уверенность, тем более что отдельные и довольно едкие замечания,
вроде бы ни к кому не обращенные, подобно ржавым гвоздям уже вбивались со
стороны в его речи. Мне всегда было непонятно, что заставляет присутствовать
при таких рассказах тех, кто слушать их не хочет.

- А наблюдались ли еще какие-нибудь странности в этих местах? - спросил
кто-то, желая замять чужое нерасположение и подбодрить старика.

- Были. Много. - Чувствовалось, что продолжение рассказа стоило Александру
Петровичу определенных усилий - Да вот хотя бы в 46-м году пришел из армии