"Лев Куклин. Страстная неделя" - читать интересную книгу автора

вместе - давило на нее и мешало свободно дышать. Алексей, Лешка, ее Леший -
ведь он верил ей, так верил! Верил в ее старомодную верность... Какой
неуклюжий каламбур! Какое смешное, несовременное слово! Да в словарях его
надо печатать с непременной пометкой: "устаревш."
И то, что он, безусловно, верил ей, - одновременно и радовало, и
унижало, и злило ее!
"И что будет, если я ему во всем признаюсь?! Врежет он мне по моей
паскудной морде или все-таки удержится?! А может, просто - взорвется,
заорет, стукнет кулаком, разобьет вдребезги любимую чашку, - я же ему
изменила! А потом, конечно, подаст на развод, - он же гордый, Лешка... Ну, а
если не сказать, промолчать, как будто - ничего не было?! Найдутся добрые
люди, расскажут: ведь полтора десятка человек видели, как Игорь тебя на
руках из столовой вынес, - этого-то не спрячешь!"
Климашин уехал от нее в прошлый вторник. Прошла, оказывается, всего
неделя, но какая! Неделя безумная, на грани нервного срыва, полная страсти и
смятения, от первого контакта, когда она вздрогнула от прикосновения мужской
руки, от восторга первого соития, предельного накала желания - до падения и
отвращения...
Всего неделя, а кажется - целая жизнь, спрессованная в малом объеме,
поистине - неделя "страстей по Наталье".
Страстная неделя...
Вдобавок ко всему, ее не покидало ощущение, что она - грязная, и не
морально, а физически! И это психопатическое состояние, - присутствие грязи
во влагалище, возле клитора, - в местах, которые так любил ласкать своим
удивительным языком Алексей, - не покидало ее, сколько бы она ни намыливала
эти места самыми лучшими гелями...
Она злилась на себя за то, что не устояла... И перед кем?! Она казалась
себе опоганенной, и этого она не могла простить... и не только себе, но и по
загадочной женской логике - и Алексею: как он посмел уехать?! Она же
просила? Как бросил ее одну, - на заклание, на распятие?! Неужели ничего не
предчувствовал?! Вот теперь сам и виноват!
"А может, всадить себе десятипроцентный раствор хлористого калия в
вену, и разом со всем покончить? - пришла страшноватая мысль, от которой
сразу похолодели кончики пальцев. - Хотя нет, не успею поршень дожать,
потеряю сознание, а потом откачают... Надо капельницу ставить! А может, -
героинчика передозировку себе устроить? Сейчас это запросто! Вот уж все
обалдеют: оказывается, Наталья-то наша - наркоманка! Противно... И Алешку
запачкаю, его-то за что? Хотя мне все равно с Алешкой больше не жить! В мое
заражение триппером он не поверит, знает, что больно уж я брезгливая, а на
хламидиоз, чтобы к телу не допущать, долго ведь ссылаться не будешь... Нет,
пожалуй, лучше всего - колесиков двадцать нембутала заглотнуть, и проще, и
чище..."

Алексей Климашин должен был прилететь из свой Австралии через неделю.
Наталья выпросила у начальницы спортлагеря три дня отпуска за свой счет под
предлогом срочного устройства личных дел и - заодно - чтобы встретить и
обиходить мужа. Начальница - баба с пониманием - разрешила, и Наталья
выехала в Москву.
На бирже труда ей быстро подыскали "лежалую" свободную вакансию -
врача-педиатра в интернате для слаборазвитых детей в отдаленном районе