"Евгений Кукаркин. Смерть всегда движется рядом" - читать интересную книгу автора

- Мансур, переведи своим, пора начинать. Всем русским экипажам вперед.
Горячую машину затрясло как в лихорадке, она дернулась и поползла на
холм. Я припал к прицелу. Знойное небо исчезло и появилась первая мишень.
Ловлю прицельную лазерную точку под срез башни и нажимаю педаль. Машину
качнуло. В оптике прицела возникла удивительная картина: без башни
израильский танк машинально шел в атаку. Вот и второй. Еще выстрел. Этот
остановился, сделав клевок и его затрясло как живого. Нас заметили и часть
пушек развернулось, чтобы послать нам смерть.
- Назад, - рявкнул я.
Машина скатилась за холм. Я оглядываюсь и с ужасом замечаю, что
Сабировские танки со своим командиром удирают за холмы.
- Сабир, стой, - ору я по русски и по английски.
Но он упрямо уходит. Разворачиваю башню и ловлю луч прицела на его
башне. Нажимаю педаль. Его танк буквально разлетелся, бешено изрыгая в небо
огонь и черный дым. Остальные машины остановились будь-то уперлись в стенку.
- Лейтенант, - слышу голос Мансура, - остальных не убивай. Они пойдут
со мной.
Действительно, танки послушно вошли в ряд к Мансуру и стали
маневрировать, выскакивая из-за холмов, стреляя и возвращаясь обратно. Опять
вылетаем на холм и не успеваю прицелиться, как рикошетирующий удар по броне
звоном отдается в ушах. Вот он обидчик. Получай. Мне уже некогда любоваться,
танк скатывается назад. Три танка из моей группы горят на холмах. Прячась за
одним из них, выскакиваю на позицию и столбенею. Танковая колонна израильтян
раскололась. Одна группа шла на меня, другая дралась с основными силами. Они
по всей видимости не знали сколько у арабов здесь сил и бросили сюда танков
в двадцать раз больше, чем наших.
- Слушать мою команду, - ору в микрофон. - Отходим на Юг. Мансур,
оттягиваем их. Понял. Поэтому старайся стрелять больше из укрытия и отходи.
Мы мотаемся по холмам, отстреливаемся и теряем друзей. Уже нет
мандража, одно притупление чувств. Как автоматы выскакиваем, ловим в прицел
двигающиеся коробки, выстрел и, если повезет, назад. Нас оттеснили к минному
полю. Первым попал на него Мансур. Его танк вместе с грунтом приподнялся и
намертво сел с разорванными гусеницами. Нас осталось четверо. Мы уходим в
вязкие пески за минным полем. Израильтяне видимо поняли, что мы отвлекаем их
малыми силами и повернули обратно.
Вдруг, у одного из наших танков с грохотом отрывается башня и улетает
метров на десять в бок. Быстро разворачиваю башню и за минным полем, в
полутора километрах, на горке замечаю бетонный бункер с узкими щелями. В
одной из амбразур торчит ствол орудия. Черт, наши прицелы на это расстояние
не работают. Сволочи конструкторы, не могли бы хотя украсть у них идею. Жить
хочется и приподняв ствол на два градуса выше прицельного, навожу
перекрестие оптики под пушку. Я должен попасть. Мы стреляем одновременно.
Мой танк тряхнуло так, что я врезался глазом в резиновый набалдашник,
натянутый на трубку прицела, двигатель заглох, а все снаряды вылетели из
своих гнезд вдоль башни. Мы все очумевшие неподвижно сидим в уродливых
позах. В ушах воет звон.
- Командир, - разрывая звон, раздался стон в наушниках, - руки, у меня
руки...
Мой башнер сидит как орангутанг, упершись лбом в броню и опустив руки.
Откидываю люк и выглядываю в сторону горки. Из щелей бункера ползет дым.