"Кирилл Кудряшов. Черное безмолвие" - читать интересную книгу автора

угорелая, только ради того, чтобы на несколько минут искупнуться в солнечных
лучах. Довольно и того, что меня озарил свет термоядерного взрыва - я, как
бывший оптик, должна понимать, что по составу они практически равнозначны.
Но Боже мой, до чего же хочется хоть минуту понежиться в настоящих солнечных
лучах!
Впрочем, рана в черных облаках и в самом деле затянется через пару
минут. Исчезающая в ней громадина грибообразного облака взрыва уже начинает
расползаться, и скоро затянет эту дыру в небе. Жаль... Позагорать под
солнечными лучами мне не светит в ближайший десяток лет даже при условии,
что этот взрыв будет последним в мире. Но нет, война не закончится ни
сегодня, ни завтра и, по-видимому, вообще никогда. Пробить систему ядерной
ПРО невозможно, а значит враждующие страны так и продолжат перестреливаться
ядерными ракетами в надежде, что противника доконает ядерная ночь. Что
расплодившиеся волки-мутанты прорвутся в заводские бункеры и перегрызут
горло бомбоделам-ядерщикам....
Ладно, к черту философские рассуждения об окончании войны. Все равно ни
мне, ни даже Коле не светит жить в другом мире. Только Черное Безмолвие,
воцарившееся повсеместно, на всей планете! Так что, пока буду гордиться тем,
что я - одна из немногих, кто может похвастаться бронзовым загаром, пусть и
не солнечным, а ядерным.
Я несколько раз сгибаю и разгибаю колени, проверяя подвижность
суставов. Ничего не сломано, ничего не вывихнуто. Повезло... Говорят, Бог
хранит дураков и пьяниц, интересно, к кому из них он относит меня, позволив
выбраться живой из этой передряги? Хотя, может я еще и не выбралась - нужно
еще суметь добраться до завода живой.
Оглядываюсь, выбирая направление. Кажется, восток - приблизительно
там... И кажется, что завод приблизительно на востоке... Местность не
узнать - голые стволы деревьев, когда-то служившие мне ориентиром, вырваны с
корнем или просто сломаны, словно щепки. Видела я такие мертвые леса, и не
раз, но вот чтобы взрыв сотворил его на моих глазах - такого еще не было.
Срываюсь с места и бегу в выбранном направлении. Бегу легко, но
по-человечески, ступая на снег всей ногой, а не касаясь его лишь кончиками
пальцев. По-человечески, не по-бегуньи. Не углубляю больше порог восприятия,
позволяя своему уху слышать лишь то, что доступно обычному человеку... ну,
быть может, чуть-чуть побольше. Берегу силы. Боюсь, что не хватит меня на
то, чтобы добежать до завода, под защиту прочных антирадиационных бункеров.
Уровень радиации высок - это я чувствую даже не используя свой потенциал.
Что-то около сотни рентген в час... Правда, создается он за счет альфа
частиц, обильно бомбардирующих Черное Безмолвие после взрыва, которые
распадутся в течение ближайшего часа. Правда, тогда на смену им придет гамма
излучение, куда менее интенсивное, всего под 30-50 рентген, зато и гораздо
более опасное. Человек способен выдержать здесь не более трех часов, при чем
уже по истечении первого из них он ощутит все прелести острой лучевой
болезни. Ощутит, как отслаиваются от костей его мышцы, как наполняется
собственной кровью желудок, как выпадают зубы из кровоточащих десен.
Мне все это тоже светит, но значительно позже, часов через шесть, и
развиваться лучевая болезнь будет гораздо медленнее. Сначала радиация пожрет
свежее мясо, съеденное мною недавно, превратит его в чистую энергию, которую
я смогу использовать. Потом примется за мою собственную кровь, разлагая и
ее. Медленно, но верно.... И вот тогда нужно будет срочно