"Андрей Кудин "Как выжить в тюрьме" /09.05.2001/ " - читать интересную книгу автора

хуже... Их энергия, не находя выхода, выплескивалась на грязные тюремные
стены, многократно усиливая и без того отрицательно заряженный фон мест "не
столь отдаленных".

Не проходило и дня, чтобы кто-то не пытался объявить голодовку в знак
протеста против произвола властей, наивно полагая, будто бы на Украине можно
кого-нибудь удивить голодовкой. Простодушные, доверчивые существа! В этой
стране на взрывы ядерных реакторов возле столицы никто внимания не обращает,
а тут голодовка какого-то зэка... Ну и что? Пускай себе голодает, раз
хочется. Тем более, что интересоваться у голодающего, чего ему, собственно,
не хватает для полного счастья, по меньшей мере, бесперспективно. Обычно не
хватает именно того, что давать никто не собирается. Например, освободить
из-под стражи или подарить на день рождения ящик с тротилом, чтобы было чем
взрывать Министерство Внутренних Дел.

Периодически на тюремном горизонте появлялись радикально настроенные
элементы, которые не разменивались на растянутые во времени голодовки, а
настойчиво резали подручными средствами вены.

Я как-то задумался - а почему именно вены? Предположим, сделать по-людски
харакири не совсем удобно в условиях тюремной антисанитарии, но зато
перерезать себе глотку или воткнуть в нее заточенную ручку от ложки не
менее, если не более, действенно и эффективно.

Однако люди вскрывают себе именно вены. В их подсознании до последнего
вздоха живет надежда на то, что их обязательно спасут, пожурят, словно в
детстве, и пожалеют. В реальной жизни их и вправду чаще спасают, чем нет.
Только вот жалеть никто не собирается. Без наркоза и нежных слов вгоняют в
руки металлические скобы, добавляют для верности дубинкой по почкам и
водворяют обратно в камеру. Тюремщики отчего-то свято верят, что чем больше
боли причинить потенциальному самоубийце во время так называемого
"спасения", тем меньше желания повторить то же самое у него возникнет в
будущем. Спасенные почему-то думают по-другому и продолжают угрюмо
размышлять о том, какой путь на тот свет наиболее прост и комфортен.

Далеко не все спокойно воспринимают вид крови, особенно если эта кровь - их
собственная. Как оказалось, для людей имеет немаловажное значение и то, как
они умрут. Уходить из жизни, корчась в судорогах и захлебываясь в луже крови
на грязном полу, согласитесь, не вполне эстетично. Очевидно, именно поэтому
некоторые норовят зависнуть вместо лампочки под потолком, используя
подручные средства в виде разорванных брюк и рубашек.

Думать о самоуничтожении и уничтожить себя - далеко не одно и то же. Среди
моих тюремных знакомых только один, высокий, крепко сбитый парень лет
двадцати пяти, каменщик по профессии, подошел к делу ответственно и довел
его до конца. Все остальные потенциальные самоликвидаторы ограничились
тошнотворным нытьем - вокруг, видите ли, полная безнадега, а посему нет ни
малейшего желания жить.

Каменщик не ныл, да и вообще не вел гнилые разговоры на подобную тему. Он