"Анатолий Кучеров. Трое " - читать интересную книгу автора

- Мы не хотели нарушать ваш покой, многоуважаемый господин дорожный
мастер, - сказал оберст старику.
- Я его отец, Стефан Явор, пан оберст. Дорожный мастер в городе.
- Очень приятно познакомиться, пан Явор... Мы идем издалека...
Транспорт не пришел, ночь застала нас в пути, нас окружили болота, отрезали
от мира... И мы шагали напрямик... Никто не знает, что здесь происходит... У
дороги мы наткнулись на убитого посыльного и на его мотоцикл. Солдаты
устали. Не хочется ночью идти через лес... Позвольте моим людям переночевать
у вас... Можно на сеновале... Кто в доме?
- Женщина и дети, пан оберст. Пусть ночуют ваши солдаты. Я счастлив
быть вам полезным.
- Тьяден, - крикнул оберст, - устройте людей... Выставить караул.
- Позвольте проводить вас в покой для гостей. Нет ли у вас желания
выпить парного молока?
Оберст сразу лег.
- Тьяден, - крикнул он, - ты присчитал этого мотоциклиста к тем,
которых мы похоронили?.. - Он многозначительно взглянул на хозяина. -
Дорогой пан Явор, я хороню мертвых. Я иду на восток и на север, и на запад и
хороню мертвых... Люди так долго и так обильно убивали, что теперь очень
важно всех похоронить... Если этого не сделать, может произойти весьма
нежелательное отравление атмосферы... Где ты, пьяный медведь, Тьяден? Где
моя команда? Где мои таблетки... Я совсем разучился спать. И теперь снова
учусь этому делу.
- Я здесь, господин оберст, - крикнул из сеней Тьяден. - Солдаты спят в
овине, лучше переночевать под крышей, чем на этой собачьей дороге, где сама
ночь стреляет... Завтра доберемся до госпиталя. Вот ваши снотворные облатки.
А ты, старина, - обратился он к Явору, - принеси молока и не вслушивайся в
слова господина оберста, они слишком трудны для понимания.
Тьяден почесал свой чугунный затылок и, памятуя наставления оберста,
дипломатически вежливо спросил:
- Нет ли в твоем доме, старина, напитка покрепче, чем из коровьей
сиськи?
- Принесу вам, пане, сливяночку, которую подавали в замке на свадьбах,
крестинах и, конечно, похоронах, - сказал старик Явор и пошел в комнату к
женщинам.

* * *

- Если эта проклятущая собачонка залает!..
- А наверху она бы скулила, стала б нас искать, - шепнул Борисов.
- Только дурачье летает с собаками! Тише.
Муха пристроившись, у дырявой бочки, в которой когда-то квасили
капусту, спокойно спала.
- Не бойтесь, Панове, - шепнула Юлька в темноте, - тут глыбко под
землей, ничего не слыхать. И меня тутай уже двое рокив ховают от немцув, як
воны приходят до нас в дом.
Она бойко тараторила на странной смеси русского, польского и
украинского.
- Дидусю нимцы, чтоб воны сказылись, не трогают, и батю тож. Он дуже
хитрый, дидуся. Сидайте, я сейчас огонек засвечу.