"Инна Кублицкая, Сергей Лифанов. Приют изгоев " - читать интересную книгу автора

изнурительные войны, отодвигая линию Лесного Пограничья к реке Л'Гениб,
сюда, на Край Земли, посылали инвалидов и прочих неспособных к строевой
службе. Продовольственного снабжения, разумеется, им не давали, зато
разрешили заниматься земледелием и скотоводством. Неудивительно, что вскоре
после этого в Империи резко упали цены на жемчуг - краевики, вместо того
чтобы держать поморников в строгой изоляции, сами затеяли с ними
контрабандную торговлю. В более поздние времена Империя немало сил положила,
чтобы свести эту контрабанду к минимуму, но все же этот промысел существует
и сейчас. И кого же в нем винить, если заставы задерживают всякого чужака,
путешествующего без разрешения, а для краевиков здесь дом родной?..
Он не заметил, как за его спиной, внимательно прислушиваясь к словам и
понимая только ту их часть, что являлась местным фольклором, а об остальном
догадываясь, остановились два солдата-краевика, пришедших по своей нужде к
сортиру. Они постояли, послушали, потом переглянулись и, не сговариваясь, в
две ноги, дали Батену пинок пониже спины, вложив в него всю силу своих
невысказанных чувств.
Батен взмахнул руками, пытаясь восстановить равновесие, и, не найдя
точки опоры, скользнул в недочищенное им отверстие очка, тут же ударился о
почти вертикальную, но все же имеющую какой-то наклон стену Обрыва, проехал
вдоль нее, скользя по свежему слою дерьма и помоев, раздирая одежду о
торчащие камни, попытался уцепиться рукой за подвернувшийся извитой стебель
скального растения - рывок чуть не выдернул ему руку, а стебель тут же
порвался, но все же падение несколько затормозил, - и, ускоряясь, заскользил
дальше вниз, пока не плюхнулся в чавкнувшую от удара зловонную жижу...
"О Боги, утонуть в дерьме! Что за превратности судьбы!.."
Он погрузился в жижу с головой, окунулся, едва успев задержать дыхание,
но тут ноги его коснулись твердого, он попытался оттолкнуться, поскользнулся
и, едва преодолев вязкое сопротивление жижи, выбросил вверх руки.
Кто-то сильный схватил его за запястья, выдернул из дерьма, и Батен,
ничего уже не чувствуя, упал на камни и потерял сознание.


ЗА КРАЕМ

Очнулся он - или, вернее сказать, очухался - не скоро. То есть он,
конечно, чувствовал, что его тормошат, слышал недовольные голоса,
отстранение ощущал, что его куда-то тащат, стаскивают с него одежду,
обливают водой. Но при всем том Батен был совершенно безучастен к
происходящему с ним. Вернее, с его телом. В голове не было ни одной мысли, и
он просто позволял обращаться с собой, как с бесчувственной куклой. Понял
он, что жив, только когда опустились сумерки. Он лежал нагишом на выстланном
сухой травой полу небольшой, размером не более двадцати квадратных ярдов,
пещеры, приспособленной, похоже, под временное жилище. Сам он лежал на
нескольких стеганых одеялах, рядом стояли плетеные короба с какими-то
припасами и два больших кувшина, закупоренных вместо крышек початками
незнакомого растения. Неподалеку, на невысоком плоском камне, находилась не
то масляная лампа, не то своеобразная жаровня - предмет был похож и на то, и
на другое: сверху на нем горел толстый фитиль, освещающий низкие своды, а
над фитилем крепился на специальной подставке пузатый чайник вполне
привычной для Батена формы.