"Алан Кубатиев. Цитата из Гумбольдта" - читать интересную книгу автора

нашей территории не один господин Сильвлистер проживает! Или, может, вас
надо именовать господин Зильвербергер? Так прямо и скажите!..
- Разумеется-разумеется, у нас от других абонентов еще туева хуча
вопросов. Ха-ха! Но, пока небольшой перерыв и - рекламная пауза!..


6

- "Ой мороз, морооооз, не морозь меня!.." - тоненько, но с чувством
выводил дядя Боря Дубинин, вольно откинувшись на спинку сиденья и тремя
пальцами небрежно пошевеливая "палку". На пальцах красовалась ничуть не
поблекшая наколка "БОБ" - память рабочегородковской юности. Это сейчас коли
чего хочешь, а тогда и выпереть со пошлы могли за здорово живешь. Лихость,
значит - три швейные иголки связывались, макались в авторучечные чернила и
рррраз!..
Машина шла как по шелку, несмотря на то, что дорогу не чинили с
незапамятных времен. Это был секрет, непонятный даже ему, шоферу с
тридцатилетним стажем. Если чего случалось, а на его памяти было такое
раз-другой, занимались этим ихние механики... Припомнив механиков, дядя Боря
маленько поскучнел, но песню не бросил.
- "А не морооозь ме-и-няяя, ма-е-гооо коняяя!.." - Песня была любимая,
запевалась сама; правда, за голос нервный напарник однажды его чуть ручкой
заводной не саданул, так это... Не всем же Кобзонами быть. Где Кобзон
сейчас, вот интересно... Что-то давно не появлялся... Накатило, что ли?
Тьфу-тьфу, не к правде будь помянуто!.. Нашел о чем думать, пень старый,
хрен с ушами!
Машину слегка повело, и дядя Боря придержал "палку" уже всей пятерней,
а левой достал платок и вытер лоб, подглазья и шею. Господи, спаси и
помилуй... Хотя Кобзону сейчас за сто, кажись, а говорят, после сорока редко
накатывают. "Говорят"... Да кто чего про это знает? Трепотня одна, языками
полощут, боятся, сволочи, а полощут! Хреноплеты. А если честно... Чего
бояться-то? Это сейчас страшно, а потом... Вот на Карабека Осмонова
накатило? Накатило. Был человек, а стал... Семья, конечно, сначала выла, и
поощрительные выплаты когда получали, мать его первое время чеки рвала,
ногами топтала, по земле каталась. Причитала на весь городок - у-ууу!..
Мороз по коже. Она и до того знаменитая плакальщица была, на все похороны
большие звали, из глубинки за ней приезжали... А сейчас приглашают, если у
кого кто в Посредники попал. Отпеть...
Выехав на гребень холма, дядя Боря чуть прижал клавишу на "палке", и
машина послушно притормозила; он утопил клавишу до щелчка и остановился
совсем.
Отсюда Базу было хорошо видно - и забор трехметровый по периметру, и
шоссейку добротную, и все здания, белые, с черными сплошными окнами. Это
отсюда они черные, да и рядом, хоть носом прижмись, все равно ничего не
видно. Зато изнутри в рамах как нет ничего, прозрачнее стекла. И третий
корпус различался до гвоздика. Самый здоровенный, прямо стадион, с этими
панелями блескучими на крыше. А за дальним забором дорога в город, но по ней
только автобусы ездят с Арендованными, грузовикам туда нельзя и вообще
никакого другого транспорта.
Интересно все-таки... Дядя Боря крепко потер лысину со лба на затылок.