"Алан Кубатиев. Только там, где движутся светила (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

живым. За МОЮ Землю.
Потом концерт. Все мои любимые вещи сразу. "Как мысли черные к тебе
придут, откупори шампанского бутылку иль перечти "Женитьбу Фигаро".
22. 30. 05 БВ. Локатор сдался! Пятница торжественно разоблачен. Совершенно
случайно я увязал его регулярные недомогания с капризами системы
ориентации. В углу рубки выходит ее проводка, и самые тонкие проводки
имеют розовую оболочку! Цвета обожаемой моим зверинцем фруктовой массы!
Когда в помете Пятницы я заметил кусочки изоляции, преступник был схвачен,
скручен и инкарцерирован. А я-то мучился! Лорд построил целую
нравоучительную максиму: "Птица непослушная, поэтому болеет." Мне кажется,
что из него вышел бы неплохой санитар или даже фельдшер.
В почте нашлась посылка - книга Ахилла Джерасси, и даже не плакет, а
невероятное по роскоши издание. На бумаге! Платон Петрович связался с ним,
и он прислал мне экземпляр с дарственной надписью. Буду читать - со
словарем, а потом выкрою время на суггестивную программу.
22. 30. 05 БВ. Сегодня почему-то вспомнил, как увидел в детстве жука. Он
залетел в комнату и приземлился на раме окна в шлюзе моего отсека. Когда
он медленно и солидно пополз, мне стало жутко интересно. Я хотел потрогать
его, но мешал пластик, и ничего не получалось, а жук все полз и полз,
сине-вороненый, важный, длинноусый и красивый. Вскоре он свалился на пол,
побарахтался немного и улетел, а я сел и заревел так, что родители - было
раннее утро - вскочили как ошпаренные и кинулись к "рукавам" утешать меня.
По-моему, я тогда впервые почувствовал, что чего-то лишен. Права
свободного передвижения, как Пятница.
Для него это не слишком обременительно. А для меня... Собственно, в чем я
стеснен? Желаешь, надевай скафандр и за борт - на всю длину фала. Масса
ощущений. Или бери отпуск, натягивай все тот же скафандр, и на Землю,
любоваться Москвой с Воробьевых гор.
Ну, это и вправду неплохо... Приезжаешь рано-рано, когда все прохладное,
росистое и розовое от восхода, внизу шелестит зелень, горят купола, а
гранитные перила почти красные, и Университет стартует в светлое небо, как
крейсер звездного класса. Постоять так минут двадцать, пока некому
пялиться, до первой платформы с туристами...
Мама писала... Смотри, как я успел привыкнуть к этому глаголу! Мама
говорила, что отсек в полном порядке, на расконсервацию понадобится не
больше полутора часов, так что я могу прилететь, когда только захочу.
Земля...
И все же здесь я иду по своему трехметровому коридору. На мне только
шорты, майка или компенсационный костюм, если гравигенераторы выключены. Я
такой же, как сотни других работников ВНИПа, я делаю столько же, сколько
они, и даже немного больше.
Здесь я - дипломированный пилот-наблюдатель и инженер-эксплуатационник
замкнутых систем, магистр космогностики, автор кучи работ, подающий
надежды и оправдывающий оные.
На Земле я - жалостный монстр. Там я волей-неволей начинаю заботиться
только об одном: как бы не осуществилась одна из миллиона угроз для моей
драгоценной жизни. Орда специалистов с большим упорством и искусством все
спасает и спасает меня. А я сижу в отсеке или в скафандре и наблюдаю, как
они хлопочут вокруг. Спасибо им, они прекрасные самоотверженные люди, но
иногда я чувствую, как они забывают нечто совсем крохотное, и я тут же