"А.Кубатиев. Рукопись, найденная в парке" - читать интересную книгу автора

сильное подозрение, что Асанкин дед тоже просто сыграл по одному роману,
про героического лётчика, есть такой, мне Чуингам пересказывал, и
получилось уж слишком близко к тексту.
Мы ещё поговорили, потом у него в кармане что-то зацокало, он сморщился и
сказал: "Чёрт, засекли-таки!" Это у него был такой приборчик, который
сигналит, если рядом появляется кто-то с шокером, сеткомётом или с чем-то
из военных металлов. А газбаллончики мне по фигу - у меня прививка. Надо
такой штукой обзавестись.
Пока секьюрити не впёрлась, он меня быстро вывел, а я спросил, можно к
нему ещё зайти, и он сказал, что можно, а я спросил, можно ли завтра, а он
сказал, что можно, и я обрадовался.
Но завтра уже была Война.

22 июля. Накануне я уснул как убитый, только сначала долго укладывал
голову, но потом всё-таки уложил. А рано утром подскочил и едва не
навернулся с кровати. В номере гремел какой-то тягучий марш, от него
раскалывалась голова. Я разобрал только: "... загоним пулю в лоб..." Ага,
вот-вот - вчерашняя гиря подтаяла как раз до пули.
Тут марш, слава богу, кончился, и заговорил диктор. Он сказал: "БратЪя и
состри!.." Потом что-то щёлкнуло и он снова сказал: "БратЪя и состри!.."
Потом он повторил это ещё раз двадцать и я наконец врубился, что там
наверное, старинный маг, кассету заедает и он всё время возвращает её к
началу.
Из ванной вышел отец и сказал: "Вот и началось, сынок..."
Я тупо спросил: "Что началось?"
"Война, сынок." Он явно меня стеснялся и смотрел куда-то вбок. Мне-то было
наплевать, я попросил панадолу и воды. Он мне принёс, и я наконец
разобрал, что он в каком-то жутком сиреневом костюме с широченными плечами
и штанами, а на голове у него кепка из восьми кусочков с пуговицей.
Я сказал: "Что за хилый прикид?"
Он сразу перестал стесняться и обиделся: "Хоть бы понимал! Это же
настоящий костюм того времени! На призывном пункте все от зависти
подохнут! У меня ещё и сидор есть антикварный!"
"На каком ещё призывном пункте?" - спросил я.
Отец посмотрел на меня и свистнул.
"Ты что, буклет не читал?"
"Почему, - сказал я, - читал, но не до конца и потом он куда-то задевался."
Тут диктор перестал повторять и как завизжит! Я не сразу понял, что это
просто плёнку перематывают с включённым динамиком. Потом снова включилась
речь и сказала: "Нашще дэло правое. Побэда будэт за намы." Опять начался
треск и визг, но радио вырубилось на радость и счастье бедной моей голове.
"Пойдём, сынок; пора," - задушевно сказал отец. Я решил разбираться по
ходу дела, когда голова чуть-чуть пройдёт, встал как робот, оделся и пошёл
за ним.
Мы шли по улице, а мимо нас всё ездили древние-предревние грузовики. А в
них сидели другие группы почти в таких, как у отца, костюмах и с
винтовками длинными-длинными и со штыками.
На всех грузовиках были красные не узнал, как называются с белыми буквами:
"ПЕРЕДОВИК - ЭТО ТОТ, КТО НА ПЕРЕДОВОЙ", "РОДИНА, МАТЬ ЗОВЁТ!", "ПАРТИЗАН
- ЭТО ЗВУЧИТ ГОРДО!", "АЛЕЕТ ВОСТОК!", "ВСТАВАЙ, СТРАНА НАША ОГРОМНАЯ!",