"А.Кубатиев. Рукопись, найденная в парке" - читать интересную книгу автора

непрактичная..."
Потом я уснул, а утром вспомнил этот разговор и похолодел. Чего было
гордиться-то? Ой, мамочка, раздолбают нас, как нефиг делать! Хорошо, что
атомного оружия в те времена ещё не было - у нас ещё только середина Войны.
А идти надо, и мы пошли. По дороге передовой дозор наткнулся на группу
каких-то, рваных и очень подозрительных. Мы окружили их и приказали
сложить оружие, но у них его и так не было. Они все были в тельняшках и
бушлатах, а один тащил легководолазный костюм и никому его не давал.
Гробоедов допросил их командира. Тот рассказал, что они заблудились и
просят дать им возможность смыть вину кровью. Командир матерился так
густо, словно говорил по-иностранному, поэтому понять было трудно, как это
они заблудились. Одолеев нашел переводчика - старшину Мухосеева,
Оказалось, что они должны были Играть в "Порт-Артуре", и заплатили за
это, но японские агенты сделали всё, чтобы они туда не попали, одного он
сам видел накануне и пытался задержать и сдать куда надо, но его подручные
одолели и когда их везли на вокзал, под ними взорвался грузовик. А когда
они очнулись, грузовик встал и укатил.
Тут я опознал в командире Драного Тельника и поклялся, что непременно его
вырублю. Их накормили и выдали наркомовские сто, а Драному выдали триста,
потому что ему многие сочувствовали. С отвычки он совсем закривел.
Затем мы пошли дальше и нарвались на дзот противника. Вот тут и началась
настоящая Игра. Нас прижали к земле и не давали встать. Пулемёт лупил
облегчёнными резино-красящими пулями, но и такой пулей получить -
приятного очень мало. Снимут с Игры и в "Братскую Могилу" - это сборный
пункт такой для проигравших...
Потом заработал Ф-миномёт. С одной стороны это было приятно - по правилам
такое оружие используется против исключительно опасного противника,
набравшего не менее десяти тысяч очков, с другой стороны получить по тыкве
Ф-миной - уж тут на любителя... Правда, миномётчики у них были послабже
пулемётчиков - шли всё больше перелёты.
Растерялись даже Гробоедов с Одолеевым. Мы проигрывали.
Но тут кто-то закричал: "Наверх вы, товарищи, все по местам!"
Я ничего не понял. По деревьям, что ли? А потом увидал, что Драный Тельник
встал, разодрал тельняшку до самого конца и пошёл на амбразуру. Качало его
так, что пулемётчик всё время мазал, а когда Рваный Тельник побежал,
всем стало страшно - в руке он держал неразорвавшуюся Ф-мину.
Он добежал до амбразуры, жахнул по ней фекальной миной и упал,
поскользнувшись. Пулемет бил снизу, Драного Тельника подбрасывало, летели
брызги всего сразу, но ни одной пули не выходило наружу.
Тут и мы опомнились, закричали ура и кинулись в атаку прямо на высоту.
Пулеметчика мы трогать не стали, он и так был смертник, прикованный
цепочкой к пулемёту, мы его по-солдатски уважали, но он плакал и кричал
по-ихнему, что так не воюют даже эскимосы, по-ихнему это чукчи, потому что
его контузило разрывом мины и рикошетами собственного пулемёта и он был в
шоке.
Действительно, неудобно. Все, кого мы за это время победили, тоже
говорили, что мы совершенно не так воюем. Только "Внуки Жукова" не стали
говорить, но их мы победили по ошибке, при захвате продсклада, и нам сняли
сто очков.
Наши кавалеристы, Мындызбай и Сансызбай, прорвались в тыл Ф-миномётной