"Алан Кубатиев. Штрудель по-венски" - читать интересную книгу автора

Взяв совковую лопату, Слэу открыл дощатый ларь и принялся с ухватками
заправского кочегара швырять в синий люк... опилки! Лопату за лопатой! С
него капал пот, но он все время говорил:
- Тут одна из... главных загвоздок... по части механики... Уфф! Ну
ничего, при поточном процессе наладим конвейеры...
Гудение стало тише... За стеной возник лязг и жужжание, потом раздался
звонок, на панели вспыхнула красная лампочка, и Слэу проворно бросился к
красному люку, схватив поднос.
Люк поднялся вверх, скрипнув петлями, но я уже не мог смотреть.
Раздались мягкие удары и новый скрип и лязг. По запаху я догадался, что
это штрудели.
Но теперь их аромат казался мне тошнотворным.
- Вы можете попробовать любой! - торжественно провозгласил Слэу. -
Ручаюсь, что не отличите от того, который вы уже...
- Нет-нет, - поспешно забормотал я. - Это потрясающе, но я... Мне
что-то плохо...
Посерьезнев, Слэу взял меня под руку и повел к лестнице:
- Не волнуйтесь, дорогой Тримл, вас, наверное, сморило в подвале.
Требуется некоторая привычка, чтобы долго пробыть здесь.
Наверху в гостиной он усадил меня в кресло, налил мне бокал и вытащил
откуда-то флакон таблеток "Гип-Гип".
Когда мне стало лучше, я сел прямее и сказал:
- Доктор Слэу, но это же преступление.
Кажется, он не поверил своим ушам. Мотнув головой, будто его ударили по
щеке, он сдавленно спросил:
- Преступление, сказали вы?..
- Да, преступление, - непоколебимо подтвердил я, глядя ему прямо в
глаза. - Вы навсегда закрываете человеку один из путей к совершенствованию
- возможность стать над грубой сытостью и радоваться тому прекрасному, что
можно извлечь из примитивного процесса насыщения, возвеличить свой дух. Вы
уничтожаете искусство, заменяя его штамповкой!..
Он выслушал меня до конца, и когда я остановился, чтобы освежить
пересохший от гнева рот глотком вина, спросил:
- Господин Тримл, это правда, что с прошлого месяца вы стали одним из
Сотни?..
- Какое это имеет значение? - холодно спросил я.
- Большое, - так же холодно ответил он и усмехнулся. - В Сотню входят
семейства, насчитывающие одиннадцать поколений бизнесменов, ведущие свой
род от первопоселенцев и обладающие состоянием не меньше трех миллионов.
Вы никогда не голодали, Тримл, разве что в лечебных целях. Я вырос в
семье, где было семеро детей и не было отца. Первый раз я наелся досыта в
пятнадцать лет.
Я попытался перебить его, но он удержал меня резким, повелительным
жестом:
- Вы маскируете свое стремление к постоянной сытости, Тримл. Вы рядите
его под любовь к искусству!..
Он вскочил, не в силах больше оставаться на месте, и подошел к окну, за
которым клубилась ночь.
- Боже, - сказал он с неожиданной тоской, - почему всегда было и есть
столько людей, которые живут, только чтоб жрать, спать, надевать на себя