"Георгий Кубанский. Опасный свидетель" - читать интересную книгу автора

Пришлось сделать ему укол. Старпом перестарался, и Олег проспал очень долго.
Зато сейчас самое опасное миновало.
- Тебе надо лежать, - закончил свой рассказ Баттисто и для большей
убедительности показал пальцем на койку. - И кушать. - Палец постучал по
столику с подносом. - Много кушать.
- "Лежать, лежать"! - вырвалось у Олега. - А что с "Воскресенском"?
- Не надо бояться, - раздумчиво произнес Баттисто. - Я понимаю... Когда
тебя принесли в каюту, ты кричал: "Я смотрел хорошо! Только нагнулся
прикурить".-Он пожевал губами и, успокаивая больного, закончил: - Ничего.
Капитан больше виноват, чем ты. Пускай его судят.
"Пускай его судят"! Успокоил! Да разве дело лишь в том, кого будут
судить? На траулере были люди, товарищи. Все ли они живы, целы? На это
Баттисто не мог ответить. Сам он не видел траулера, слишком был занят.
Некоторое время они молчали. Первым заговорил Олег:
- Баттисто!
- Да, мой мальчик.
- Передай капитану: я прошу его связаться по радио с каким-либо
советским судном. Пускай меня снимут со "Святого Себастьяна".
- Я передам, - сказал Баттисто. - Но не думай, что так просто найти в
море советское судно. Надо еще, чтоб оно было у нас на пути. Капитан не
может сворачивать с курса. Итак, мы идем с пластырем, самым тихим ходом.
- Я понимаю, - кивнул Олег. - Все понимаю. Все же пускай радист
свяжется с нашими.


ГЛАВА ВТОРАЯ

Баттисто уделял больному много внимания, даже в рабочее время забегал
проведать его. И все же в долгие часы одиночества думы Олега были
однообразны, тягостны и сводились к одному: что делать? Надо действовать.
Решительно. А куда может приложить свою решимость больной, прикованный к
чужой койке? Даже когда ему станет лучше, все будет не просто. Ведь он не
дома и даже не на "Воскресенске", где можно в чем-то ошибиться, зная, что
его поправят, в худшем случае даже накажут. А вот случилось же, что и
ошибся-то он чуть-чуть, закурил не вовремя, а получилось такое... разумом не
охватишь. Нет. Ошибаться в его положении нельзя. Надо действовать только
наверняка. А для этого хорошо бы знать, с кем его свела судьба. Олег подолгу
вслушивался в доносившиеся с палубы голоса, силясь понять, что там за люди.
И он обрадовался, когда в каюту вошел незнакомый матрос. Коренастый, с
широкими плотными плечами и всклокоченной шевелюрой над полным подвижным
лицом, он подошел к койке и ткнул пальцем в свою грудь.
- Педро!
- Олег! - Больной показал обеими руками па себя.
- Ольег, Ольег! - подхватил Педро. По широкому лицу его разбежались
частые добрые морщинки. - Ольег карош.
Вся их беседа состояла из жестов и нескольких слов. Нехитрая беседа!
Педро к месту и не к месту ввертывал "карош", "давай-давай" и "шайбу". Это
было все, что он знал по-русски. И все же собеседники остались довольны друг
другом: поговорили.
Разбудил Олега шум за иллюминатором. Знакомый шум. Настороженный слух