"Анхель де Куатьэ. Яблоко Евы" - читать интересную книгу автора

ним Ева, словно закончила чтение своего смертного приговора.
- Ага, - гаркнул Глеб, оторвавшись от бутылки. - Именно!
Он встряхнул голову, уронил ее на грудь и с призывным стоном, проведя
рукой по шее к затылку, запустил пальцы в волосы. Эти его руки... Сильные,
всегда такие уверенные, нахально-уверенные руки. Ева не хотела, но смотрела
и любовалась. Как загипнотизированная.
- А-а-а... Как голова болит! - простонал Глеб, но тут его взгляд
оказался в области паха, и он улыбнулся - невольно, вальяжно,
обворожительно, как только он один умеет. Улыбнулся и поздоровался: -
Привет! А вот ты, малыш, никогда не болишь... Спасибо тебе! Только ты меня
понимаешь...
Глеб сделал еще один глоток из бутылки, поставил ее на стол, и закусил
выпивку оставшейся еще с вечера, потемневшей и подсохшей четвертинкой
яблока. Раздался характерный хруст. Этот особенный хруст... Словно бы
ломаются какие-то маленькие, крошечные, игрушечные стены. Стены маленького,
крошечного, игрушечного мира. Плоть яблока напрягается от давления и
трескается, пропуская в себя белые резцы.
У Евы защемило сердце. В эту секунду она как никогда любила и
ненавидела Глеба, ненавидела за то, что любит. Он абсолютный эгоист,
одинаково мило общающийся с ней - с Евой, с другими девушками из личной
"службы спасения", со своим "зеленым другом", со своим "малышом". Со всеми
одинаково. Он, действительно, любил всех, кто доставлял ему удовольствие. А
в другом качестве никто не был ему интересен. Неинтересен и все.
- Ты всех так любишь, Глеб, - пожала плечами Ева. - Так, как умеешь. Я
все понимаю. Я приняла решение...
Глеб посмотрел на Еву сначала недоуменно, а потом как на какое-то
ничтожество и недовольно усмехнулся:
- Решение?.. Ты? С чего вдруг?
Ева дрогнула, напряглась, вытянулась струной.
- Вот в этом все, Глеб. В этих твоих словах! - ее вдруг как прорвало: -
Ты меня не уважаешь, Глеб! Совсем. Я, по-твоему, не могу принять решение?
Все зависит только от тебя? Хочешь - не хочешь, будешь - не будешь? Словно
меня не существует, Глеб! Словно есть только твое желание!
- Мое желание?.. - Глеб чувственно, не торопясь, коснулся пальцами губ.
Его лицо приобрело лукавое выражение. - Не знаю, мне кажется, всем именно
это и нравится...
Ева залилась краской. Отчаяние, гнев и сладостное возбуждение смешались
в ней. Все это!
Она почувствовала, что сгорает от стыда, превращается в соляной столп,
словно жена Лота, обернувшаяся посмотреть на горящий Содом. А он просто
дурачился. Он действительно не понимал, почему Ева так переживает - из-за
чего? Понимал ли он вообще, что с ней что-то происходит? Нет. Он знал, чем
берет, и брал именно этим...
Глеб был мастер таких историй. Как хищник, заводящий свою жертву в
западню, он танцевал этот танец соблазнения - не останавливаясь, ничего не
смущаясь и никогда не уступая. Он знал, что шантажировать можно только тем,
что желанно. Прикасаясь к самым чувствительным, к самым болезненным точкам в
душе своей жертвы, он заставлял ее саму идти на заклание. Он был слишком
аристократичен, слишком "хорошо воспитан", слишком "благороден", чтобы
требовать жертв. Он был готов только принимать их.