"Алексей Кошкин. Указка (Повесть)" - читать интересную книгу автора

компьютеры, горели лампы. Кабинетов принес откуда-то круглую штуковину,
щелкнул выключателем, и редакция наполнилась ароматом сирени и каким-то
еще.
- В инструкции написано: бодрит и повышает работоспособность, - сказал
он. - Сделано в Бангладеш.
- Дорогой, наверно, - сказал Антоша. - Только не разбейте, Петр
Леонидович.
Кабинетов оглядел нас по очереди.
- А где Виктор? - вдруг сказал он.
За монитором, на котором обозначался неготовый макет, никого не было.
- Он никуда не уходил! - крикнула Тоня Алексеевна, сидевшая у
единственного выхода.
- Не мог же он раствориться в воздухе, - сказал Сенечка.
Андрей Иванович и Антоша переглянулись и потупились. Кабинетов махнул
рукой и, пробормотав что-то, сел за компьютер сам. Он был очень зол...

...и теперь ни одного голубя в Нью-Йорке нет.
Тем временем, я довольно близко подошел. Вдруг слышу:
- Стой!
Я сначала даже присел. Оглянулся по сторонам. Не дай Бог, канадцы.
Потом сообразил: да это же мне русский охранник кричит, из укрытия. А
канадцы, кстати, вообще не кричат "стой". Они сразу палят.
- Руки в стороны!
Я встал каким-то самолетиком. Говорю по-русски:
- Да я ваш! Я по вопросу возвращения на Родину...
Долгая пауза.
Потом снова голос:
- Иди сюда. Руки не опускай. И не дергайся.
А, вот он где прячется. На втором этаже. Целится из окна.
А говорит со мной не он. Над дверью переговорное устройство. Динамик
небольшой, а голос совсем не искажается. Вот это техника! Китайская, что
ли?
Голос говорит:
- Сейчас откроется дверь. Сразу входи. И смотри, чтобы не прищемило.
Она сразу захлопнется.
Дверь тяжеленная. На каких-то бесшумных рычагах. Я шагнул в темноту.
За спиной сразу как бухнет железом! И замок щелкнул. Я стою, жду.
И, конечно, прожектором по глазам! И, кажется, не одним. Вот ведь
соотечественники! Я зажмурился, а меня за руки взяли, в стену ими уперли.
Ощупали меня во всех местах. Я им сказал:
- Что же в задницу забыли заглянуть?
Нет ответа.
Я до сих пор ничего не видел. Только что вокруг было несколько
человек, а теперь остался один, и он повел меня по лестнице. Я говорю:
- Что, большая очередь?
Слышу, он хмыкнул:
- Да какая очередь! Все русские уехали уже.
Чувствую, меня перестали считать опасным. Тот, кто рядом идет, не
следит за мной, а просто дорогу показывает. Еще и словоохотливый оказался.
Рассказал, что в основном к ним приходят американцы, у которых дальние