"Алексей Кошкин. Указка (Повесть)" - читать интересную книгу автора

По коридорам бродил бородатый юноша в ярко-желтом пиджаке. Он пытался
раздавать книжицы, на которых было написано:
"Начни новую жизнь".
"Избавься от страха".
"Найди себя".
"Научись себя любить".
"Научись приносить пользу Родине".
"Жизнь как форма существования. Счастье как форма жизни".
Юноша не переставал улыбаться с задумчивым видом, хотя книги у него
вежливо не брали.
- Я все это уже читала, - сказала одна девушка.
Всех пригласили в зал, похожий на зал маленького кинотеатра. Молодежи
было много. Сенечка еще не вполне разбирался в погонах, но сейчас он видел,
что на большинстве гостей были погоны начинающих писателей. Попались на
глаза два маститых писателя, а впереди мелькнул и тут же пропал низенький
человек. Погоны его блестели золотом и серебром.
- Признанный классик, - прошептал кто-то, и назвал фамилию.
Прежде Сенечка слышал разговоры, что на елках воспитывается новое
поколение свободомыслящих литераторов, будущих продолжателей идеи полной и
окончательной демократизации общества. Старших писателей смущало только
одно. В произведениях молодежи тут и там проскакивали слова вроде "кайф" и
"секс", и появлялись даже совсем грубые.
Сейчас Сенечке поведали, что, когда на чтениях произносят такие вот
слова, слушателям полагается прикрывать глаза и качать головой с понимающей
улыбкой.
- Почему? - спросил Сенечка.
- Вы как бы показываете свое понимание текста. Все эти ругательства
оправданы авторским замыслом и в кульминации подвергнутся острой критике и
разоблачению.
Всех позвали, начались чтения. Ими руководил организатор Иван Концов.
- И вновь собралась прогрессивно мыслящая молодежь, - сказал
организатор Концов. - Не может не радовать это завидное постоянство. И, как
всегда, я приветствую на нашем собрании представителя прессы, - и он
показал на Сенечкины знаки отличия. Сенечка привстал и поклонился.
Организатор Концов объявил первую поэтессу.
На глазах поэтессы Аллы Небесинской блестели слезинки. Небесинская
опустила уголки губ и молчала. И видно было всем, как тяжело ей, но она
готова, готова излить свою душу, ибо не в силах более носить в себе такую
трагедию, такую драгоценность! Вот эту:

- Я вздыхаю. Остались одни небеса,
На которых последняя гаснет слеза.
Ты не спишь, в небеса ты глядишь и молчишь.
За разлуку меня уже меньше винишь.

Я вернулась к тебе с ароматом весны,
Нам опять стали сниться счастливые сны.
Мы вдвоем наконец-то узнали покой,
Я теперь никогда не расстанусь с тобой!