"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автора

дырой. Он не боялся, он был уверен - путь лежит туда, и по этому пути пройти
возможно. Музыка звала - чертовски знакомая и торжественная музыка.
Отчего-то тело стремилось ступать ей в такт, и мужчина не противился
желанию. Джерарду, которым он был и опять, по-видимому, должен стать -
видней.
Дыра выплюнула его в совершенно иное место. Если волк - здесь, то
теперь ясно, почему ни одна облава не увенчалась успехом.
Степь. Тихая, солнечная, от тени под ногами до самого горизонта.
Пахучие травы, распаренные теплом, еле-еле шевелятся. Беспамятство сползало
с души, подобно пленке на незрелом орехе, неумолимо, хотя и медленно. Там
обнажался кусочек, здесь кусочек. Орех должен очиститься полностью, но -
когда? Вот травы раздвигаются, пропуская чье-то большое стремительное тело,
вот блестят глаза и встает дыбом жесткая черная шерсть...
Помогай, хозяин-кукловод. Помогай, если хочешь жить!
- Рррр, - оскалился волк, а потом необычно, но довольно четко
засмеялся.
- Что смешного? - спросил человек.
- Ты смешной. В чужой шкурре. Двуногий. С трряпкой на лице. Зачем
пришел?
Еще кусочек ореховой пленки. Чужие, витиеватые слова на языке.
- Я - Иноходец.
- Иноходец? - зверь снова порычал-похохотал, высовывая от жары язык. -
Поздновато объявился.
- Я, Иноходец Джерард, пришел убить тебя. Ты должен знать, что перешел
границу и сделал этот мир своими охотничьими угодьями зря. Люди для созданий
твоего мира не игрушка и не пища. Наказание будет таково, что больше тебе не
возрождаться. Нигде. Никогда.
- Я, сын Дара и Мори, не боюсь тебя, Иноходец. Мне наплевать на
границы, мои ноги быстрее, чем уродливые отростки тупых сторожей. Я сделал
из этого мира то, что мне хотелось. Я нашел здесь подругу, и она принесла
мне сильных здоровых щенков.
Зачем мне возрождаться, если я ПРОДОЛЖАЮСЬ? Ответь, Иноходец. Ты не
возродишься и не продолжишься. Почему же я должен бояться такое несчастное
создание, как ты? Мне есть за что сражаться. Я познал эту жизнь, как
познавал свою подругу, и жизнь любила меня, как она. За что будешь драться
ты, Иноходец, когда против тебя станет тот, кого ты не сможешь победить? Что
будешь вспоминать?
Волк прыгнул.
Джерард принял удар распластавшегося в воздухе тела, споткнулся и упал
на одно колено. Зверь зарычал, пытаясь дотянуться до горла, но руки
противника удерживали его.
Мелькнула проволока, затягиваясь на мощной мохнатой шее, - и в пару
секунд отрезанная голова волка упала на залитую кровью траву.
А тот, кто поднялся с колен, и уходил в не захлопнувшийся, выжидающий
проем, не оборачиваясь, делал это слишком поспешно для победителя. Слишком.

О безымянные боги, спящие в темноте полузабытых лесных капищ, о
безликие идолы на перекрестках дорог, отчего так страшно просыпаться мне
после наколдованного забытья, так жаль впускать в свою душу незнакомца. Это
мрачное ликование убийцы - чужое! Это умелое, ловкое, беспощадное тело -