"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автора

спится этой ночью! А потом принялась усердно поправлять постель...
Выйдя за двери, кузнец только чудом разминулся с уставшим и злым на
всех на свете Пралоттой. Всю дорогу до кузницы отчего-то никак не вылезали
из головы эти два странных имени - Хедер и Джерри. Джерри и Хедер.
Он покрутил их на языке, то так, то эдак. Проклятая дырявая память. Не
удержала своего имени и прошлого, куда тут чужие узнавать? Завтра будет
месяца два с тех пор, как люди барона нашли оголодавшего замерзшего бродягу
в лесу. Вылеченный и накормленный, он так и не смог сказать, кто и откуда он
есть, а работником оказался настолько хорошим, что более его и не
расспрашивали. Живет человек и живет, может, головой сильно ударился. Насчет
же лица... тут крепостные Рос-Брандта оказались невыразимо деликатны. Черную
тряпку он обнаружил на себе как раз, когда очнулся.
Отдали в обучение кузнецу... Эх, дядька Маржин, что ж вас так вчера
этот зверюга... С тех пор ничего даже не всплывало в мозгах. До сегодняшнего
дня. Джерри... Хедер. Знакомо? Или просто эта дикая вельможная штучка так
перетряхнула сознание? Давно, наверное, не был с женщиной, ерунда лезет в
голову. По правде сказать, до того, как она прикоснулась к нему, ни в
голову, ни куда-то еще и не приходили мысли о женщинах. А тут вроде как
очнулся. Может, и правда ему по затылку стукнули?
И кузнец тихо, устало пристроился в углу на груде тряпья.
Чтобы утром проснуться от чьего-то страшного крика.
Обнаружили очередную жертву оборотня, не иначе. И ведь какая тварь - по
двадцать здоровых мужиков с порохушками прочесывали весь лес - никого! Люди
уже начинали подозревать друг друга. Его, кстати, тоже подозревали, даже
запирали на неделю вместе с десятком сельчан, но зверь продолжал убивать, и
ученика кузнеца отпустили.
Кто на этот раз? Вроде все знают правила, не суются ночью на двор в
одиночку. По нужде - и то ходят в связке, как каторжники!
Сонно протирая глаза, он протолкался сквозь набежавшую толпу. Сначала
увидел советника. В мундире, наспех брошенном на плечи, с искаженным лицом,
тот сидел на земле, вцепившись себе в волосы, и что-то монотонно твердил.
Барон с факелом деловито и скорбно диктовал писцу. На земле лежал человек...
Нет, судя по странному изгибу в пояснице - уже не человек, а просто тело.
Юная любовница советника.
Черные глаза были удивленно и даже по обыкновению кокетливо распахнуты
в светлеющее небо. Губки с не до конца стертой помадой приоткрыты
вопросительно. Это лицо, очаровательное даже в смерти - единственное, что
осталось нетронутым. Ниже разорванного в клочья горла - багровая каша
кружева и искусанной плоти. Сломанный позвоночник и давал такой
неестественный изгиб.
Во рту стало горько, захотелось сплюнуть. Неужели ЭТО и горячее, гибкое
тело, вчера так сладостно прижимавшееся к нему, есть одно и то же? Болотные
демоны, что за зверь способен творить такое?
На советника было жалко смотреть. Вцепившись в плечи барона, он
сбивчиво повторял:
- Мы просто повздорили, она ушла, но она ведь всегда возвращалась,
всегда возвращалась... Бог мой, ведь она не кричала, я бы проснулся, но она
не кричала, и ведь она же всегда возвращалась... любила уходить, но всегда
возвращалась... Почему она не кричала? Почему?!
- Потому что волки сначала перекусывают горло, - тихо сказал кузнец.