"Ольга Ксенофонтова. Иноходец " - читать интересную книгу автора

четырех сторон подходить к кузнецу. Он не двигался, но четверо вооруженных
мужчин не понимали, почему так слабо надеются на успех предприятия.
Джерард плохо воспринимал и истерику Пралотты, и малодушие барона, и
колебания людей, не знающих, сочувствовать или поглумиться, и угрожающую
поступь солдат. Он ЗНАЛ, как знал про волка - если пожелать, можно уйти,
абсолютно без повреждений. Он ЗНАЛ, что справится со всеми четырьмя и еще с
десятью, если понадобится, и содрогался от того, как услужливо заиграли
мышцы. Тело принимало вызов. Сам он, Джерард, не принимал. Сдерживался:
инстинкт подсказывал, что убить всех, до последнего человека, ему будет
проще даже, чем черного волка. Ему угрожают, а прямая угроза, ЗНАЛ он, дает
право на сопротивление по усмотрению. Стоит только ударить раз - больше не
остановить проснувшегося незнакомца, не стреножить остатками беспамятства.
Надо покориться, надо. Люди не виноваты, что спасли и вытащили из морозного
леса такого монстра.
- Больше никаких смертей, - прошептал Джерард, закрывая глаза и ощущая
веревки на теле, веревки, которые и сейчас еще можно порвать.
Давай, молили подрагивающие мышцы. Повеселимся. Мечи ковать не так
интересно, как мечи использовать.
- Больше никаких смертей, - повторял связанный, не глядя на грубо
обтирающих его водой охранников.
И ЗНАЛ, что слово не сдержит. Пралотта подошел, посмотрел и со смешком
потрепал по заросшей щетиной щеке.
- Мы едем в столицу, "герой". Мыслил ли ты о таком счастье у своей
чадящей печки? Многие отдали бы полжизни, чтобы хоть на мгновение ступить на
улицы Сеттаори.
Потом явился и барон.
- Прости, слышишь? Но ты человек пришлый, а этот же... он же тут все с
лица земли, если что... а у меня солдат только шесть десятков, не разрешают
в баронствах больше держать.
- Ему нужен виноватый, - успокоил совесть барона Джерард. - Очень
переживает из-за той девочки. Ему нужна цель, чтобы не помешаться, чтобы
верить, что все не напрасно.
Сочувствующая кухарка, глядя извиняющимися голубыми глазами навыкате,
бросила поверх его перевязанного, точно колбаса, тела лохматую шкуру, а под
шкуру поспешно спрятала сверток, горячий на ощупь и приятно пахнущий.
Пралотта, сразу посвежевший, развернул кипучую деятельность.
- Гляди, какой извозчик у тебя будет, убийца волков. Сам советник
первой категории!
Видимо, наплевав на останки красотки-кареты в сарае, Пралотта покидал
багаж в ту же телегу и легко взлетел на передок. Повар и лакей едва-едва
успели угнездиться в шаткой повозке, в ужасе созерцая хозяина.
- Н-но! - с удальцой свистнул он и нахлестнул битюгов. - Прощайте,
Рос-Брандт! Я сообщу ее величеству о вашем содействии.
Барон подумал, не сплюнуть ли вслед, но удержался. Сам же писал, сам
жаловался, просил следователя. Ох, ну его, связываться с высшей властью!
Шкура хорошо сохраняла тепло, исходящее от свертка с едой. Эх,
сердобольная женщина, а не подумала, как я буду есть со скрученными руками?
Хоть за сугрев спасибо. Что тут еще мешает, прямо под бедром? Острое,
угловатое... Ах, да, вредина Анторж принес сумку с единственным имуществом,
найденным рядом с ним, бродягой, в лесу - резным намертво закрытым ларцом.