"Сигизмунд Доминикович Кржижановский. Тридцать сребреников" - читать интересную книгу автора

монете, несчастный получал коллекцию то в двадцать девять, то в тридцать
один сребреник: те или не те - как докажешь?
Тем временем горшечник, проспавшись, вернулся восвояси и снова стал
лепить свои горшки. Но не прошло и трех дней, как дверь его лачуги
раскрылась и вошел трактирщик. Швырнув на пол сребреники, он сказал:
- На все тридцать.
И, подняв палку, стал бить горшки. Изредка он останавливался и, отирая
пот, спрашивал:
- Ну что, много еще? Почем амфора? Два дидрахма: ч-чах! А эта?
Полсребреника. Отсчитай: дз-зинг! Светильник. Пять динариев? И светильник.
Р-раз!
И, кончив расправу, трактирщик швырнул поверх черепков палку и
повернул спину.
- Эй, господин! - закричал ему горшечник вслед. - Вы не добили на
десяток лепт. Мне не нужно лишнего. Получайте!
И в спину трактирщику полетела глиняная миска.
Вернувшись домой, трактирщик ждал, что дела его пойдут по-старому.
Столы были чисто вымыты, в кувшинах пенилось новое вино, двери были
настежь. Но никто не переступал порога харчевни. Суеверный трактирщик снова
стал рыться в монетной груде: не запрятался ли там еще один из проклятых
тридцати? Многие из сребреников казались подозрительными,- он отбирал их -
один за другим - с тем, чтобы раздать нищим. Но нищие, знавшие, откуда к
трактирщику пришли сребреники, отказывались принять подаяние. Он отнес
деньги блуднице, но и та не захотела продать ночь за цену крови. Поздно
ночью он бросил деньги на дорогу. Но и это не помогло. Несчастье не
покидало дома. "Может быть, из-за какого-нибудь одного?" - подумал
трактирщик и снова стал разглядывать, испытывая на звон и на глаз
оставшиеся монеты. И с наступлением новой ночи новая горсть сребреников
упала в прах дорог. Неизвестные монеты находили странники, с рассветом
начинавшие свой путь, крестьяне, подвозившие еще с ночи к городу продукты:
опоганенное серебро расползалось по кошелям и сумам, по городу и миру.
Посев Иуды обнаруживал некую всхожесть. А несчастный трактирщик, расшвыряв
почти все свои деньги, разбил свою голову о стенку, как если б и она была
грошовым горшком. И очень хорошо сделал, так как останься он в живых,
история моя о тридцати сребрениках растянулась бы на тридцать глав и стала
б подозрительной по романтизму и, пожалуй, даже мистике. Поэтому, покончив
с трактирщиком, пора перейти из эпизода в эпизод: от размозженной головы к
битым горшкам.

4

Горшечник сгреб черепки в кучу и выбросил их за порог; собрал
сребреники, но за порог их не выбросил, а стал думать, куда сбыть нечистые
деньги. Трактирщик, наверное, раззвонил всюду о случившемся. Надо
.переждать. Но не прошло и дня, как в дверь к горшечнику постучался
пристойного вида старик, который, оглядевшись по сторонам, спросил:
- Те тридцать у тебя?
- Какие тридцать? - притворился недоумевающим горшечник.- А если б и
были, что кому до них?..
- Плачу за тридцать двадцать. Больше никто не даст.