"Сигизмунд Доминикович Кржижановский. Страна нетов" - читать интересную книгу автора

растущий в стране нетов, и тот растет от корня к колючке; мысль же нета,
прячущаяся внутри восьми хитро сложенных в так называемую "голову" костей,
вопреки всей Природе, текущей от причин к следствиям, толкающей рост от
корней к листьям,- тянется от колючки к корню, течет от следствия к
причине. "Рассудок" нета, получив раздражение (как бы укол) извне,
переворачивает все восприятия доньями кверху, мыслит против течения
времени, переходя лишь после "после" к "прежде", двигаясь от следствия к
причинам. "Рассудок" бунтует не только против движения часовой стрелки,
показывающей 111 после 11, 11 после 1, но и против всей Природы, кружащей
планетами по орбитам, кровью по жилам и соками по клеточным ходам растений
и не терпящей идущего против нее. Неты сочинили легенду о корабле "Агgо"27,
но их мнимая жизнь не сказка ли о крушении егgо28. Кстати, пользуюсь
случаем заметить, что глубокомысленная система панлогизма, пользующаяся
признанием среди ученейших нетов, сводится к истории об одном чрезвычайно
беспокойном ergo, которое совалось во все проблемы до тех пор, пока не
потеряло одной из своих букв. Нашедшего "r" и "ego"29 просит возвратить по
принадлежности.
Незадолго до моего отбытия из страны мнимых я был свидетелем случая,
чрезвычайно меня возмутившего. Увидав однажды группу из нескольких
маленьких нетят, окруживших большого нета, я, любопытствуя, подошел к
группе. Нет рассказывал нетикам... о чем бы вы думали, достопочтенные ести!
- о нашей жизни, жизни Народа естей. Правда, рассказ его был спутан и
бессмыслен, но все же, глубоко взволнованный и изумленный слышанным, я
шагнул к нему, разрывая круг испуганно раскрывших рты нетят:
- Откуда вы могли узнать это? - воскликнул я.
- Ниоткуда,- сонно протянул нет, чуть улыбнувшись,- это так... сказка,
рассказ о том, чего не было.
- Если вы,- резко оборвал я,- хотите небылиц, тр расскажите лучше о
своих жизнях, честно и не припутывая бытия.
И, повернувшись, я пошел прочь. За спиною я услыхал пискливый смех
маленьких нетенышей.
После этого, казалось бы, пустячного случая странная, неотвязная тоска
вселилась в меня, милые братья ести. Но я решил твердо продолжать
странствие.
В мирке нетов я пробыл недолго. Продвигаясь все дальше и дальше, все
глубже и глубже в пустоты небытия, я покинул нетовую страну, где тени
отбрасываются вещами, а вещи отброшены тенями; солнце там еле подымается
над кривой горизонта, ощупывая слабыми дрожащими лучами зыбкие,
колеблющиеся очертания вещей; наконец, двигаясь еще далее, проник я в
Мертвую Страну, где нет ни солнц, ни вещей - лишь вечное кружение и
молчаливый полз теней. Тут тоска, вошедшая в меня еще там, в Стране нетов,
стала непереносной: я представлял себе мою далекую, осиянную солнцами
родину и вас, моих сущих и несомненных, оставленных в далях, за пустотами
миров естей,- и я повернул назад. Снова пересек я миры: мир теней без
вещей; мир вещей, оброненных тенями; мир теней, трусливо дрожащих у
подножия вещей (здесь я окончательно простился с моими знакомцами нетами),-
и наконец достиг страны, где вещи без теней: здесь все было залито не
покидающим зенита светом.
"Близко",- подумал я и продолжал свой быстрый возврат в солнце.
Последние сроки пути. Под укорачивающимися и крепнущими ударами лучей