"В.И.Крыжановская(Рочестер). Мертвая петля " - читать интересную книгу автора

кутилой-мучеником всегда можно было быть уверенным, что найдёшь чем
развлечься и позабавиться.
У подъезда дома, где жил граф, стояло ландо, и хозяин собирался уезжать
в обществе хорошенькой француженки-артистки.
- Какая счастливая мысль, дорогой князь, - радостно встретил он
гостя, - У нас partie fine (Перев., - изысканное развлечение) на моей
Каменноостровской даче. Там нас ждут ещё друзья со своими дамами. Мы вас не
выпустим и захватим по пути ещё какую-нибудь хорошенькую женщину. Кого бы
нам взять с собой, Сюзанн? - обратился он к своей спутнице.
- Я предлагаю Жульетту. Она вернулась уже теперь из театра и будет в
восторге провести время в милом обществе, - засмеялась та.
Был уже шестой час на исходе, когда князь вышел из экипажа у своего
дома.
Он был в отличном настроении. Попойка удалась на славу, было шумно и
весело, а вино и общество Жульетты совершенно рассеяли тяжёлые думы и
опасения. Князь воспрянул духом и был настроен очень воинственно.
Снисходительная и добрая мать несомненно уступит; ведь она уже столько
раз уступала и побеждала себя, а здесь и дело-то всё шло о каком-то отжившем
предрассудке.
Напевая слышанную за ужином шансонетку, вошёл князь во двор, открыл
своим ключом входную дверь и стал подниматься по лестнице. В прихожей он
повернул электрическую кнопку и, сняв пальто, направился к себе в кабинет,
где его ждал верный Прокофий; но, проходя столовую и маленькую гостиную,
перед кабинетом он вдруг остановился, как вкопанный.
Сквозь полуотворённую дверь в зале был виден свет, и до его слуха
донёсся женский голос, читавший вполголоса и нараспев. У него выступил даже
холодный пот на лбу. Что бы это значило?.. Сразу отрезвев, Георгий Никитич
кинулся к дверям, распахнул их и застыл на пороге в немом изумлении.
Зала тонула в полутьме; посредине, озарённый мерцавшим светом лампады
перед образом, стоял катафалк, а с боку, у аналоя, со свечкой в руке,
монахиня читала псалтырь. Князь подошёл к телу и откинул тюль. Крик ужаса и
отчаяния застыл в горле; словно каменная глыба обрушилась на него и
придавила.
Несмотря на свои слабости, расточительные вкусы и увлечения, князь
боготворил мать, и сознание, что она пала первой жертвой заключенной им
позорной сделки, бросило его в дрожь. И этот катафалк не был дьявольским
наваждением, а ужасной действительностью. Пока он пировал и "рассеивал"
вызванные им же самим неприятности, здесь умирала его мать, и он был её
убийцей...
Схватясь руками за голову, он сделал несколько шагов, а затем с глухим
стоном упал без чувств.
Испуганная монахиня позвала на помощь. На её крик прибежали Прокофий с
Петром и перенесли князя в его комнату.
Когда, на другой день, Георгий Никитич появился на первой панихиде, его
густые чёрные волосы подёрнулись словно серой дымкой. Испуганные и
заплаканные дети жались к старой Василисе. Они боялись отца, которого
никогда не видали таким суровым и мрачным. Арсений и Нина тоже держались
поодаль около фрейлейн Амалии и ни слова не сказали князю; но им иное,
враждебное чувство замыкало уста: по вине отца, из-за его мерзкой женитьбы
умерла бабушка... Что-то будет с ними без неё?