"В.И.Крыжановская(Рочестер). Мертвая петля " - читать интересную книгу автора

проповедывать анархию и крушение былых творческих начал своего народа. Их
атрофированные мозги не будут уже в состоянии понимать, что этим они
содействуют самоуничтожению и гибели своей родины; они ужи теперь согласны
предоставить нам всю громадную государственную территорию, чтобы мы могли
воздвигнуть новый Иерусалим. Гнилая бюрократия препятствовать нам не будет;
а "власть имущие", - пхе! те уже - наши рабы. А когда понадобится, мы их
купим, а не то просто отдадим приказ, который они исполнят в точности, не
желая отведать револьвера или бомбы за ослушание.
- Всё это, знаете, хорошо; но вы забыли одно, непочатое ещё и очень
грозное препятствие, - заметил старик-инженер, качая головой. - Это мужик,
которому в жизни нечего терять, который нас ненавидит и передавит, как
клопов, едва только будут брошены вожжи дисциплины.
Адвокат разразился громким смехом.
- Ха, ха, ха! Ты отстал и несообразителен, дядя Мардохей! Мы, передовые
бойцы за свободу, уже давно приготовили план, как нам одолеть мужика. Ты
говоришь, что у него ничего не осталось, кроме жизни, а всё-таки, как она ни
плоха, он ею дорожит, и у него всегда есть, хоть и слабая, но всё же
поддержка в единокровном ему русском обществе. Надо, значит, натравить его
на помещика, возбудить его жестокость и, вообще, довести эту тупую,
презренную массу до поджогов, убийств и грабежей. И вот тогда , когда
усадьбы будут сожжены, машины переломаны, скот уничтожен, когда, наконец,
все запасы расхищены, а леса вырублены, когда у землевладельцев останется
лишь голая земля и ни копейки денег, чтобы отстроить разрушенное, что станут
делать эти нищие? Они за грош продадут свой клочок голой земли и исчезнут, А
мы, у которых будет золото, скупим эти имения, устроим их и будем
владычествовать над отрезвившимся крестьянством, которое вразумит и
правительство, нами же руководимое. Будь уверен, дядя, что эти лодыри станут
тогда прилежно трудиться для нашего обогащения и рады будут заработать кусок
хлеба, потому что с ними примется соперничать другая армия голытьбы. То
будут рабочие с фабрик и заводов, которые позакроются, не будучи в состоянии
выдержать экономического кризиса, нами подготовленного. Тогда эта голодная
сволочь разбежится по деревням "праздновать" под нашим уже владычеством ту
"свободу", которую мы им отвоевали, избавив их от царского ига...
Взрыв гомерического смеха и бурные аплодисменты приветствовали речь
адвоката. Но тут беседа была прервана появлением новых гостей.
Это были христиане, при которых всё-таки нужно было быть настороже и не
посвящать их в свои планы.
В будуаре хозяйки дома, Розы Аронштейн, в большой комнате, обставленной
мебелью, крытой оранжевым атласом и бархатом, сидели "дамы" и пили чай. Все
были очень нарядны, украшены кружевами и залиты бриллиантами, что, впрочем,
не делало их приличнее, несмотря на всю их важность, щегольство и
напыщенность.
Одна только старуха, маленькая и сморщенная, сидевшая подле хозяйки
дома, выделялась из окружавшего общества своим скромным и старомодным
обликом. Её парчовому, затканному большими букетами платью, мантилье с
бахромой и вышитым воротником было, по крайней мере, лет пятьдесят, а из-под
чёрного кружевного чепца виднелся парик с шёлковыми завязками. Но всё же
парча была превосходная и старинная, застёгивавшая бархатную мантилью брошка
была из бриллиантов с горошину величиной, а круглые серьги заканчивались
громадной цены жемчужинами в виде груш. Старуха эта, Фейга Аронштейн, мать