"Мелисса де ла Круз. Откровения (Любительский перевод) " - читать интересную книгу автора

стеклянных дверях Школы Дачезне, чувствуя себя свободной, поскольку она шла
через высокую округлую лестничную площадку во власти внушительного портрета
Джона Синджера Сарджента, основателя школы. Она держала капюшон своей
отороченой мехом куртки на меху на своих густых волосах, предпочитая
анонимность простым приветствиям, которыми обменивались другие ученики.
Было странным думать о школе как о укрытии, спасении, о месте, она
надеялась укрыться. Так долго Дачезне, с его солнечными мраморными полами и
широкими аллеями Центрального Парка, был не чем иным как палатой пытки. Она
боялась идти по величественной лестнице, чувствовать себя несчастной в ее
неадекватно возбужденных классных комнатах, и даже управляемый, и даже
научиться презирать великолепные плитки тераццо в столовой.
В школе Шайлер часто чувствовала себя уродливым и невидимым, хотя ее
глубоко посаженные синие глаза и тонкие черты лица Дрезденских кукол
(Dresden-doll - музыкальная группа) противоречили этому. Всю ее жизнь ее
богатые одноклассники считали ее фриком, нежеланной - изгоем и
неприкосновенный. Даже если ее семья была одной из самых старых и самых
известных в истории города, времена изменились. Ван Аленс когда-то гордый и
престижный клан, сжимался и увядал за столетия, так, чтобы они были теперь
фактически вымершим. Шайлер была одной из последних.
Некоторое время, Шайлер надеялась, что возвращение ее дедушки от
изгнания изменит это - что присутствие Лоуренса в ее жизни означало бы, что
она больше не была одной. Но эти надежды были разбиты, когда Чарльз Форс
убрал ее из запущенного особняка из песчанника на Риверсайд Драйв,
единственный дом, который она когда-либо знала.
"Ты собираешься двигаться или тебе помочь?"
который она когда-либо знала.
"Ты собираешься двигаться или тебе помочь?"
"Ты собираешься двигаться или тебе помочь?"
Шайлер вздрогнула. Она не заметила, что стоит в изумлении перед своим
шкафчиком и соседним. Звонки, оповещающие о начале дня, дико звенели. Позади
нее стояла Мими Форс, ее новая соседка
Независимо от того, насколько неуместной Шайлер чувствовала себя в
школе, это не шло ни в какое сравнение с арктическим холодом, которая она
выдерживала ежедневно особняке Форсов напротив Музея Метрополитен... В
Дачезне она не обязана была прислушиваться к Мими, ворчащий о ней каждую
секунду. Или по крайней мере это случилось каждые несколько часов.
Неудивительно, что Дачезне казался таким радушным теперь.
Даже при том, что Лоуренс Ван Ален было теперь Регисом, главой Голубой
Крови, он был бессилен остановить процесс удочерения. Кодекс Вампиров
предусмотрел строгую приверженность человеческим законам, чтобы сохранять
Голубую кровь от нежелательного внимания. В завещании бабушка Шайлер
объявила ее досрочно совершеннолетней, но хитрым ходом адвокаты Чарльза
Форса оспорили его пункты в суде Красной Крови. Суд решил дело в пользу
Чарльза, его назвали душеприказчиком состояния, выигрывая Шайлер как часть
комплекта.
"Ну?" Мими все еще ждала.
"О. Мм. Извини, "сказал Шайлер, захватывая учебник и отойдя в сторону.
"Извинение это правильно," Мими сузила свои изумрудно-зеленые глаза и
смерила Шайлер высокомерным взглядом. Тот же самый взгляд, которым она
смерила Шайлер через обеденный стол вчера вечером, и тот же самый,