"Сергей Крускоп. Ночь дракона ("Дракон" #2) " - читать интересную книгу автора

только сейчас. Вот этот дом, на отшибе. Принадлежит одному моему старому
приятелю. И нечего было в меня кидаться огненными шарами, попасть ведь
могла!
- Это был снежок, - сказала спутница, подъезжая поближе.
Спутницу звали Ивона Визентская. С этой девицей я был знаком несколько
лет, периодически либо принимая участие в ее авантюрах или же вовлекая ее в
свои. Ивона - маг Жизни, или, как говорят эльфы, Охотница. Это означает, что
она умеет забирать и преобразовывать магическую энергию, накопленную живыми
существами, в частности, драконами, к чему способны очень и очень немногие.
Ивона наполовину человек, а на другую половину - гремучая смесь рас, что
время от времени проявляется как в ее способностях, так и в поведении.
Внешне же она напоминает эльфа, только маленького и коротко подстриженного.
Сейчас шапка из редкой, платиновой лисицы скрывала заостренные ушки Ивоны
(по крайней мере - большую их часть), а выбивающиеся серебристые прядки ее
волос сливались с мехом зверя.
Дом был не очень велик, но добротен. Его явно строили для жилья, не
слишком упирая при этом на эстетическую сторону дела. Во всяком случае, ни
резными наличниками, ни затейливым коньком, ни фигурными столбами крыльца
дом похвастаться не мог. Зато стены были ровными и как следует
проконопаченными; нижние венцы, вероятно, подгнившие, недавно заменены
свежими; а над кирпичной трубой, взмывая навстречу армии снежинок, курился
дымок. Перед крыльцом, в шапках из свежего снега, стыли два идола,
вырубленные из полуторасаженных бревен, демонстрируя, что владелец дома не
относится к сторонникам наиболее распространенной в Берроне религии.
- А кто он, твой знакомый? - спросила Ивона.
- Когда-то был воином-наемником, участвовал в Предпоследней войне и еще
в парочке мелких стычек. В каком-то смысле он даже мог бы считаться моим
учителем, хотя имя таковым - легион. А теперь он отошел от дел (ну или почти
отошел) и живет здесь на правах... своего рода добровольного лесничего.
От дороги к дому вела узкая тропа, вызвавшая у наших коней
неудовольствие, но перед крыльцом кто-то явно расчищал площадку незадолго до
нынешнего снегопада. Здесь мы и спешились.
- Да, твой знакомый явно дома, - сказала девушка, прислушавшись.
Из глубин строения доносились треньканье лютни и чье-то пение. Впрочем,
разобрать ни мелодии, ни тем более слов песни было нельзя.
- Он хороший лютнист? - спросила Ивона с некоторой опаской (зная меня
достаточно давно, она, видимо, не предполагала, что среди моих близких
друзей может затесаться хоть сколько-нибудь достойный музыкант).
- Приличный, - ответил я, - и не только лютнист. На моей памяти, он
пытался играть на всем, что походило на струны. Правда, как-то раз это была
веревка, на которой сохли наши портянки. Надо сказать, суп в тот раз имел
своеобразный привкус... А в другой раз, под влиянием алкогольных паров, Одд
принял за струны усы ручного махайра.
- Что сказал махайр? - смеясь в голос, спросила Ивона.
- Тебе дословно воспроизвести или в переводе? Перестань хохотать. Тебе
же, кажется, хотелось поскорее оказаться в тепле и под крышей?
- А теперь еще больше хочется познакомиться с человеком, который дергал
махайра за усы и при этом остался цел!
- А он и не человек, - ответил я, стуча кулаком в сосновую дверь.
Звуки лютни замерли, и секунд через пять дверь приоткрылась, выпустив в