"Светлана Крушина. Тьма... и ее объятья ("Тьма... и ее объятья" #1) " - читать интересную книгу автора

я почувствовал примерно то же самое, что и тогда, когда бился тут в истерике
на руках у цветочницы. Тот же холод, хотя теперь на мне было осеннее
полупальто, и то же отчаяние. Снег так же ложился на черное сукно и колол
лицо, ветер так же норовил забраться за шиворот. Так же мерзли руки (я снова
был без перчаток, забыл напрочь, да и до них ли было?). Я посмотрел на
цветочниц. Наверное, и они тоже были те же самые, да только не помнил я их
лиц. Любопытно, узнали ли они меня? Едва ли. Трудно сопоставить посиневшего
поцарапанного пацана в разодранной куртке и юношу в дорогом пальто,
вышедшего из темно-синего автомобиля, который иначе как лимузином-то и не
назвать.
Не глядя ни на кого, я остановился у гроба. Кто-то подходил ко мне,
выражая соболезнования, но я ничего не слышал и не воспринимал, смотрел на
изжелта-бледное, восковое, почти неузнаваемое лицо отца, покоящееся на белых
кружевных подушках. Надолго меня не хватило. Я не хотел помнить отца таким,
и отошел в сторону, встал рядом с Кристианом.
Присутствующих было немного. Священник (кто, любопытно, пригласил его?
отец никогда не отличался религиозностью, даже наоборот), мы с Кристианом,
тетя Эрика (все-таки успела приехать), коллеги отца из университета.
Последние смотрели на меня со странным выражением, словно бы не ожидали
увидеть. Интересно, знали они об обстоятельствах гибели отца? Впрочем, нет,
неинтересно. Что мне за дело, знали они что-то или нет. Все мое внимание
было сосредоточено на мерзлых комьях земли, которые со стуком падали на
крышку опущенного гроба.
Когда все было закончено, никто не спешил расходиться. Только сейчас я
заметил еще одного человека, который до сих пор скрывался за спинами мужчин.
Высокая женщина, вся в черном и с черной же вуалью, спускающейся до кончика
носа. Эта часть туалета мешала рассмотреть ее лицо, но я и без того был
уверен, что никогда ее не видел. Женщина стояла, ни с кем не разговаривая,
чуть в стороне от основной массы людей. Я пристально всматривался в нее,
пытаясь определить, кто она такая. Подруга отца? Но я ничего не знал о его
подругах; что же он, и свою личную жизнь держал от меня в секрете?.. Я
повернулся к Кристиану, чтобы спросить, не знает ли он женщину в вуали. Но
Кристиан разговаривал с одним из знакомых отца; потом отошел к тете Эрике.
Сразу после окончания беседы та приблизилась ко мне. До чих пор мы не
перемолвились ни словом.
- Бедный мальчик, - произнесла она, обнимая меня и целуя холодными
губами в лоб. - Какое несчастье... Тебе нельзя оставаться одному, не хочешь
ли перебраться ко мне? Кристиан сказал, что собирается оформить опекунство
над тобой. Он спрашивал моего разрешения, я не возражаю, но может, тебе
лучше будет пожить у меня? Кристиан, все-таки, не родня тебе...
Я был удивлен и даже тронут. От тетки я подобного не ожидал. Мы редко
виделись и не питали друг к другу теплых чувств; Кристиан был мне много
роднее.
От предложения тети Эрики я отказался, не называя истинных причин
отказа. Зачем обижать человека, лишний раз намекая на отсутствие родственных
отношений. Впрочем, установившаяся между нами холодность (или, точнее,
холодноватость) была не только лишь ее "заслугой". Отец тоже не слишком
много усилий прилагал для сокращения дистанции в отношениях. Поэтому я
просто сказал тете Эрике, что не хотел бы уезжать из родного города;
все-таки, здесь все мои друзья и знакомые, да и с Кристианом мы знаем друг